раз старик выезжал за информацией то в Познань, то в Гнезно, то к соседям, которые жили у трактов. Одного вечера появился гость.
Был это клирик, мужчина средних лет, в котором с первого взгляда был виден потомок рыцарского рода, потому что плечи и грудь были скорее созданы для доспехов, чем для сутаны.
Родственник пана Дерслава, потому что принадлежал к роду Наленчей, Ян из Чарнкова, занимал уже достаточно высокую должность, потому что был подканцлером. Он известен был также учёностью, правотой и безукоризненной жизнью, но горячей крови, порывистый, невоздержанного языка, он больше имел неприятелей, чем друзей.
Когда Дерслав увидел, что он выходит из саней, очень удивился, потому что знал, что на пустые путешествия у него не было времени, не любил отдаляться от Кракова, а из-за должности также не мог.
– Отец мой! А вас что сюда к нам привело? – наклоняясь к его руке, спросил Дерслав. – Вы для меня самый милый гость, но, Бог свидетель, неожиданный.
Грубым голосом и резкой речью Янек из Чарнкова ответил:
– Я сам, брат мой, тоже не надеялся вас навестить. Что же хочешь? Такие времена настали, что те, от которых некогда убегали, сейчас сами должны убегать. Прошу дать мне на время приют, потому что меня, по-видимому, хотят посадить в темницу… Но…
Дерслав потерял дар речи.
– Шутите!
Они вошли в дом.
– Это не шутки, – воскликнул подканцлер, – так умели обхаживать старую королеву, обкладывая её такой клеветой, что если бы меня духовное облачение не защищало…
Тем временем пришли все: Веруш, Ласота, пришла поклониться клирику Ягна; сосредоточились около гостя, которого сердечно принимали.
Тот, раздражённый и взволнованный, с трудом мог удержать в себе гнев.
Тогда начались повествования, вопросы и возгласы удивления.
Янко из Чарнкова попеременно вопил и угрожал Божьей местью.
– Ведут королевство к погибели, к упадку, и его разорвут… Дал король править непутёвой бабе, её обступили льстецы, захватили злые люди, поэтому для нас, старых слуг, места нет, и не только нужно идти прочь, но жизнь защищать…
– Ну что же они могли к вам иметь? В чём упрекали? – подхватил Дерслав.
– Придумали, что хотели, чтобы избавиться, – воскликнул прибывший. – Не обо мне речь, но о подканцлерстве, чтобы у меня его вырвать и отдать Завише. Что же им стоит солгать и бросить клевету?
Меня обвинили, что после смерти короля я какие-то гривны себе присвоил, обвиняют, что мне прислуживают ведьмы, что ношу волшебный перстень, подаренный евреем Левком. Впрочем, разве я знаю, в чём меня упрекают? – рассмеялся горько подканцлер. – Я должен был исчезнуть с их глаз, поэтому, пока отдохну немного, у вас побуду, а потом двинусь к архиепископу.
Дерслав с трудом верил ушам.
– То, что случилось со мной, – прибавил подканцлер, – происходит и с другими. Пжедислав должен был уступить.
– Кому? – подхватил Дерслав.
– Одному из тех, лицо которых