ему промеж лопаток. Второй тоже не заставляет себя ждать – только неограниченная гибкость боевой формы-гибрида спасает меня от пули 40-го калибра… Но первый до сих пор жив!!!
И жмет на чертову кнопку! Сумасшедшим ураганом обрушиваюсь на обоих. Три удара в грудь целому и еще один – в лицо подранку. Реву от злости. Тела падают в брызгах крови, но тревога уже включена.
Коридоры, двери, лестница – всё сплошная серо-коричневая вьюга, выносящая меня в холл первого этажа; походя срезаю одного синерубашечника и получаю три пули от другого. Одна бьется прямо в лоб и отскакивает сплющенным комочком горячего металла. Две другие пробивают шкуру, но ни до чего серьезного не достают. Забираю у недострелка «Глок», разряжаю магазин в него самого и в бегущих на подмогу дружков. В упор. До последнего патрона. Крики, ор, пышная ковровая дорожка становится краснее, чем была. Пятки слегка вязнут в ворсе. Втягиваю воздух – люди. Не из лучших, но всё-таки люди. Никого не добив, пересекаю холл, за пару секунд заращиваю дырки новым мясом, затем взываю к Духу Крови в бинтах, отдаю ему часть силы своего духа и выпускаю из долгого заточения. Согласно заключенному с создателем бинтов-подарка договору, он наполняет мое тело еще большей, просто невероятной жизненной силой. На случай каких-нибудь бóльших, просто невероятных неприятностей.
Кстати, вот и они. Неприятности.
«Неприкосновенность», Настя Савут
Дверь в подвал то ли выбита, то ли взорвана. За ней – что-то страшное: Кокс во всей красе угольного гибрида и беспощадного боя. Неясно, с чем мы имеем дело – здесь добрых полтора десятка разномастных уродов, подобных людям, если не смотреть на когти длинною в фут, лоснящиеся от яда слизистые шкуры, оскаленные пасти, украшенные осьминожьими щупальцами. Кокс только влетел в их кучу, как и мне, ему ясно, что надо прорваться мимо, взять что-то там из подвала и тихо свалить, ведь бой на чужой территории, в меньшинстве, в открытую – не наша стезя. Но кто ж знал, что их будет столько!
– Вперед, пасюк! Вниз! – скрежещет наставник.
И я выполняю. Меняюсь, скольжу вдоль пола – ноги, щупальца, куски шевелящейся плоти, отсеченные черным ножом, мелькают вокруг адским хороводом. Я прорываюсь вглубь зала, и тут мой рассудок мутится.
Цепи. Столы. Крюки. Стенды. Всё украшают гниющие и свежие полуразделанные, полусъеденные телá. Или части тел. Местами лишь кости. Целые гирлянды из плоти от стены до стены. Одна из тварей, не дотянувшаяся через собратьев до Кокса, пускается за мной, прыгает сзади. Едва успеваю уйти под стол, меняюсь. Но с другой стороны меня встречает пятерня когтей-серпов, вспарывая живот и скрежеща по ребрам. Хрен вам! Духи Земли меня хранят! Нож уже торчит у урода промеж глаз. Наученный горьким опытом, делаю еще два удара, и не зря – лишь после третьего одержимый валится с ног. За его спиной – цепь с потолка, с неё, весь в собственной крови, но пока живой, свисает ободранным кролем седой и щуплый старик.
Инстинкты