благополучию своей будущей жены.
Уладив эти моменты, я отправился на кухню распорядиться, чтобы для Джозефины сварили куриный суп, и сам перекусил.
***
Отобедав, я проверил Бака и Джозефину, а после отправился в гостевое крыло. По запаху нашёл нужную дверь, толкнул её, и та легко поддалась, в отличие от двери в комнату моей невесты.
В этой спальне было пусто. На кровати лежало платье, пропахшее алкоголем, а из ванной комнаты доносился звук воды. Я сел в кресло, ожидая, когда хозяйка апартаментов закончит принимать душ.
Звук воды смолк, а через минуту, расплываясь в улыбке, ко мне вышла Мария, завёрнутая в полотенце. Её влажные волосы напомнили о теме разговора, из-за которого я пришел к ней, пользуясь случаем.
– Хантер? – наигранное удивление.
– Я хотел с тобой поговорить по поводу вчерашнего, – сказал, продолжая оставаться в кресле.
Старательно покачивая бёдрами, Мария сокращала расстояние между нами.
– Я уже всё объяснила твоему отцу, – заговорила она бархатным голосом, – это всё чистая случайность. Не стоит злиться на меня за чужую неуклюжесть. Она на ровном месте может упасть. А если бы меня рядом не было, вы бы всё равно вину переложили на меня? – спросила она, склонившись вперед и уперев руки в подлокотники кресла.
Моему взору открылась впадинка между грудей. Нос защекотал аромат волчьей мяты, который, видимо, должен был привлечь внимание моего волка. И это сработало. Отчасти. Сделай она так лет десять назад результат был бы плачевным для моей репутации. Но сейчас я другой и не считаю, что своей звериной сущности надо потакать в его импульсивных желаниях.
Я поднял взгляд и пристально посмотрел в глаза Марии, удивляясь её наивности.
– Я, в отличие от моего отца, не связан обязательствами с твоим отцом. Поэтому в полном праве выступить в защиту своей невесты и принять меры, чтобы такое не повторилось.
Омерзение мелькнуло на лице молодой волчицы, приподняв верхнюю губу и проложив морщинки на носу и под глазами. Мария выпрямилась и скрестила руки под грудью, пренебрежительно фыркнув:
– Больно надо марать руки о вонючую крысу.
– Она не крыса, а хомяк, – спокойно поправил я её. – А твоё настойчивое желание набиться мне в пару утомляет.
– Набиться? – округлив глаза, взвизгнула Мария. – Как ты можешь так говорить? Этот грызун тебе не пара!
Я медленно поднялся из кресла и, взирая сверху на неугомонную волчицу, прорычал:
– А ты, выходит, пара?
– Да… – неуверенно ответила она, остановив попытку попятиться. – Хантер, – тихо прошептала Мария, положив свои руки на мою грудь. – Волка не провести… Не надо заставлять себя страдать. Волки могут жить счастливо только с себе подобными, – шептала она, неторопливо расправляясь с пуговицами на рубашке.
– Я смотрю, ты у нас из числа прожжённых эгоисток. – Убрал её руки, отказываясь от предложения сбросить одежду и перекинуться волком. – Мы не животные.
– Но