собранной в одну кучу усадебной обслуге. В куче было человек пять девок, считая вчерашнюю кухарку, да четверо мужиков, точнее, два мужика и два пацана, скорее всего, помощники конюхов. Отдельно стояли два.... подростка или уже парня, у Седова все еще были проблемы с определением возраста местных, они были одеты несколько иначе остальных – получше (а у других старье или даже рванье было, если честно).
–…Так что повторю еще раз – держать мы никого не держим. Кто решит остаться, скажите Гриде или вот Петру, с вами еще раз обговорят, как мы будем жить дальше. Кто решит уйти – тоже предупредите, чтоб они знали – и князь пошел на крыльцо.
Остановившиеся рядом Петр и Гридя внимательно оглядели всю прислугу на дневном свету («ну да, вчера-то все в потемках да при светильниках» – подумал Седов) и тоже пошли в дом. Остальные, бывшие на дворе, тоже туда потянулись. Николай Федорович хотел было пойти со всеми, но решил, пока там толчея, заглянуть в башню. Обойдя усадьбу (сзади оказалась еще одна дверь, с совсем небольшим крылечком), он остановился, чтобы посмотреть на башню вблизи. Стояла она метрах в семи-восьми от второго крыльца, и вблизи все-таки внушала уважение. Невысокая (действительно, три этажа), сложенная как из валунов, так и из тесаного камня, с небольшими (только голову просунуть) оконцами на втором и третьем уровнях, она выглядела так, как и должна была выглядеть крепостная башня из средневековья по представлениям человека из 21 века, только что небольшая.
Пока Седов разглядывал башню, сверху высунулась чья-то голова. Признав старца, один из дневальных, поставленных на дозор, махнул ему рукой и спросил:
–Посмотреть хочешь, старче? Поднимайся, там незаперто.
Николай Федорович прошел к двери. Открывалась она наружу и была глубоко вделана в камни стены, так что выбить ее было бы достаточно трудно. Три железные полосы, которыми она была окована, и доски не меньше пятидесятки – говорили о том, что строили эту башню люди знающие, и не их вина, что потомки проспали штурм. Засов, который был изнутри на двери, представлял из себя толстую железную пластину и двигался в здоровых железных же накладках, в общем, все было сделано солидно. На нижнем этаже башни обнаружился очаг типа небольшого камина, с уходящей вверх через перекрытие трубой, запас дров, деревянная лестница наверх, закрепленная в специальных пазах, а часть комнаты была отгорожена дощатой перегородкой. Люк ничем закрыт не был, а высота этажа была чуть больше двух метров. Седов, прикрыв за собой дверь, поднялся на второй этаж. Там было светло и пусто – оконца, сделанные как бойницы (изнутри шире), давали достаточно света, чтобы все увидеть, но как раз видеть-то было и нечего. Поднявшись еще выше, Седов застал такую же картину, только этот этаж был пониже, а окна – побольше. Ну, а на самой крыше, куда вела практически вертикально поставленная лесенка, обнаружился дозорный, который стоял на площадке, упакованный в тулуп и со свистулькой на веревочке, висевшей на груди. Площадку огораживал невысокий, по пояс примерно, парапет, лаз на крышу закрывался