ама. К сожалению, Олега больше нет с нами. Он ушел совсем молодым. Перед смертью он оставил письмо на тот случай, если врачи не сумеют его спасти, – в нем он просил опубликовать дневник. Прочтите его в память об Олеге.
2017 год
22 мая 2017
Несколько месяцев назад появились боли в груди, стало трудно дышать. Боль в боку из-за камней в почках тревогу не вызывала, а тут стало тревожно на душе. Неужели что-то неладное с легкими? У прадеда был рак. Решил, что пора обследование пройти.
УЗИ показало опухоли в кишечнике. От слова «опухоль» в глазах потемнело. Вот теперь стало понятно, чего это я в последнее время так уставал от работы, да и постоянные боли в боку. Даже нефролог, к которому обращался недавно, тогда удивился такой частоте их повторения. Гастроэнтеролог сказал, что повода для переживаний пока нет, но требуется пройти еще несколько обследований. Легко сказать «не переживай» – да трудно это сделать. В голове-то каша из сомнений, страха, паники и лихорадочного поиска в закоулках памяти всех странностей со здоровьем в последнее время.
27 мая
Первое из обследований прошло хоть и неприятно, с глотанием здоровенного шланга, но дало хорошую новость – первая опухоль не опасна. Это грыжа желудка, с которой можно жить и не тужить. Но радоваться особенно не получается, зная, что впереди еще два обследования, более серьезных.
1 июня
Колоноскопия – штука не самая приятная, но важнее всего то, какой результат она даст. Для себя решил: если не будут брать материал на биопсию, то всё в порядке, а если будут, то… дело труба. Когда голос врача, проводившего обследование, дрогнул и он дал команду медсестре ввести тонкий шланг с металлическим наконечником, всё стало понятно. На мой вопрос: «Это для биопсии?» – он ответил коротким «да».
Пока ходил оплачивать дополнительные анализы на биопсию и гистологию, в душе еще жила слабая надежда, что это все-таки доброкачественная опухоль. На ватных ногах вернулся за вердиктом врача, который был неумолим, – рак кишечника.
Он это сказал лично, остальным результаты сообщала медсестра. Врач вызвал в кабинет, сел за стол, повернулся ко мне и, глядя в глаза, сказал:
– Да.
– Опухоль?
– Да, опухоль.
– Плохая?
– Да.
Сложно выразить словами то, что я испытал в этот момент. Шел от врача как в тумане. В голове крутилась одна мысль: «Это какой-то бред». И сам же себе отвечал: «Нет, это – не бред. Это страшная правда, с которой придется жить».
Когда приехал домой из клиники, первым делом зашел в магазин разливного пива. Мозг отказывался принимать такую новость без допинга, наотрез отказывался. Пил, и лучше не становилось. Бросил эту затею и написал знакомому врачу о своей беде. Врач перезвонил и сказал, что рак кишечника – не приговор. Спросил, когда СКТ, и объяснил, что теперь врачи хотят понять, нет ли метастазов в других органах. Заодно посоветовал купить успокоительное и снотворное.
Худший день в моей жизни. Хуже еще не было.
2 июня
На СКТ шел как на эшафот. Человек такое существо, которое до последнего надеется на чудо. Я – не исключение. А вдруг врач, проводивший колоноскопию, ошибся? А вдруг там доброкачественная опухоль? И тут же эти мысли сменял страх: а вдруг метастазы уже в других органах? Вердикт СКТ принял тяжело – чуда не произошло и рак подтвержден. Метастазы есть в лимфоузлах, но в других органах не обнаружены. При этом опухоль воспалена и выделяет свой яд в организм. Начался процесс интоксикации.
Гастроэнтеролог дал направление на госпитализацию в абдоминальное отделение. В отделении поставили в очередь на операцию. Осмотр вел заместитель заведующего отделением. Сообщил, что операция будет сложной из-за нарыва. Когда я спросил: «Это можно вылечить?» – он ответил: «Будем стараться».
3—13 июня
Сообщил о том, что со мной творится, начальству на работе еще после УЗИ. Все следующие дни мне становилось всё хуже и хуже. Думал взять отпуск за свой счет или больничный, пока идут обследования. Но директор, у которого отец тоже лечился от рака, предложил поработать удаленно. Сказал мне: «Тебе будут нужны деньги на обследования и на реабилитацию, если опухоль окажется злокачественной. Если можешь делать работу на дому, то лучше пока поработай так. Зарплату будем платить полностью».
Скоро я понял, насколько это было правильно и достойно с его стороны. Деньги полетели как ветер. Почти всё, что откладывал на ремонт квартиры, ушло на обследования и анализы, и полноценная зарплата оказалась спасительным кругом.
Состояние ухудшалось. В какой-то момент слабость меня одолела до такой степени, что трудно было даже голову держать ровно. Всего скручивало от боли и бессилия. Сообщил об этом в больницу и на работу. В больнице объяснили, что надо дотерпеть до госпитализации, иначе придется сначала лечь на операцию в обычной