вверх лестницу. Ни в одном документе из шкафа она так и не нашла информации личного характера. Насколько велики шансы на то, что в двух последних папках ей попадется что-то нужное? Если только герцог не припрятал самые важные личные документы где-нибудь под подушкой, осталось обыскать только его покои.
Да поможет ей бог! Оливия попробует уговорить безумца выйти из своей комнаты.
Сделав еще один глубокий вдох, она собрала юбку в кулаки и стала подниматься по лестнице.
– О, не ходите туда! – высоким, испуганным голосом воскликнула Мьюриел. – В прошлый раз это была бутылка, а на этот раз может оказаться и нож, мэм!
Откуда Мьюриел об этом известно? Оливия повернулась назад.
– Викерз, вы чудовищный сплетник.
Викерз виновато пожал плечами.
– Будьте мужчиной! – обратилась к нему Полли. – Ступайте наверх вместе с ней!
Оливия обрадовалась неожиданной поддержке. Но Викерз лишь нырнул за спину помощницы кухарки.
– Я… я занят, – сказал он.
– Трус! – бросила ему Оливия. Смешки остальных слуг пришлись ей не по нраву. Она обвела собравшихся сердитым взглядом.
Воцарившееся молчание вполне ее удовлетворило.
Тем не менее, расправив плечи, Оливия заставила себя добавить:
– Если я не вернусь через четверть часа…
«…позовите полицию», – договорила бы на ее месте другая. Но не Оливия. Полиция ее совершенно не устроит.
Как только Оливия приоткрыла дверь в гостиную герцога, шум прекратился. Она нерешительно замерла в дверном проеме, споря с собой. Если грохота больше нет, есть ли необходимость наведываться к Марвику?
А вдруг он ранен и упал?
Но, даже если и так, входит ли в ее обязанности выяснять это?
Возможно, нет. Но, если она хочет каким-то образом надолго выманить Марвика из его покоев, чтобы обыскать их, необходимо начать кампанию, и чем скорее, тем лучше. Прямо сейчас! Оливия зашагала к внутренней двери.
Стук был слишком робким – так ей показалось. «Робость фатальна для лидерства. Мужчины хотят услышать оправдание, чтобы поверить во что-то более великое, чем они сами; неумелый хвастун одолеет их быстрее, чем великий человек, который себя не расхваливает». Марвик написал это в своих раздумьях о Веллингтоне.
Закусив губу, Оливия постучала увереннее. После продолжительной паузы герцог ответил:
– Войдите!
Он ответил! Ошеломленная, Оливия помедлила. А потом, расправив юбки, вошла, готовясь при необходимости пригнуться.
В комнате стоял обычный полумрак, портьеры были задернуты. Понадобилось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к темноте. К удивлению Оливии, казалось, что все вокруг в порядке: мебель на месте, никаких разбитых бутылок – за исключением той, которую он бросил в нее: те осколки все еще поблескивали в ближайшем углу.
Пачки бумаг собраны и передвинуты. Одна из них лежала на сундуке, стоявшем в изножье кровати. Другая оказалась на стоящем у окна письменном столе. Где же остальные? Оливия взмолилась,