карманов. – Своими дурацкими шуточками выводишь меня постоянно из себя, провоцируешь на колкости, а теперь еще и это, – заканчиваю свою пламенную речь, таращась на Пашку.
Дыхание учащается, грудь ходит ходуном, на голове скорее всего тихий ужас, но мне плевать. На всё плевать с высокой колокольни, потому что если он сейчас не уйдет, я не выдержу.
Сама не знаю, чего, но точно сорвусь. Или наговорю ему гадостей, или отдамся второй раз.
– Значит, это я во всем виноват? – из глаз Балабанова летят искры, и сам он на взводе. Того и гляди, сорвется раньше меня. – Как у тебя все просто – обвиняешь всех направо и налево. За собой последить не пробовала?
– Уйди, Балабанов, – повторяю довольно спокойно. – По-хорошему прошу. Оставь меня одну, – произношу последнюю фразу по слогам.
– Дарина, – он делает шаг мне навстречу.
– Да оставь ты меня в покое! – голос срывается на крик. – Отвали от меня! Ты получил, что хотел, показал мне, какое я ничтожество, добился своего. А теперь просто исчезни.
– Идиотка, – зло швыряет Паша, разворачивается и направляется к двери.
Проворачивает замок, открывает дверь и замирает. Резко бьет кулаком в стену, чертыхаясь, а я подпрыгиваю на месте от неожиданной реакции. С такими нервами лечиться надо, а не в стены кулаками лупить.
Парень повторно чертыхается и, не поворачиваясь в мою сторону, резко выходит в коридор, оставляя дверь открытой. А я медленно сползаю на пол, облокачиваясь спиной о стол, поджимая колени к груди. Господи, за что мне это все?
Не помню, сколько сижу в такой позе, занимаясь самосожжением и самобичеванием, но мысленно решаю, что пора с этим завязывать. У моей лучшей подруги свадьба – никто ж не виноват, что я потеряла голову и совершила глупость.
Встаю, выхожу из кабинета, предварительно выключив свет, закрываю дверь и направляюсь в туалет. Надо привести себя в порядок, а то гости еще напридумывают всяких небылиц, и тогда мне точно крышка. Сейчас главное прийти в норму, а обо всех последствиях будем думать в понедельник.
В туалете пусто, и я запираю дверь на замок. Подхожу к зеркалу и усмехаюсь – глаза горят, кожа раскраснелась, а волосы в форменном беспорядке торчат во все стороны. Прекрасно, лучше и не придумаешь!
Кое-как привожу непослушные пряди в порядок, выравниваю дыхание и выхожу из уборной.
На танцполе гости двигаются под ритмичную мелодию, и я вдоль стены пробираюсь к своему месту, в глубине души надеясь, что никто не заметил моего длительного отсутствия.
Катюха следит за моими движениями, когда я сажусь на свое место и наливаю себе полный бокал шампанского. Выпиваю его залпом и сразу же наливаю второй.
– У тебя все в порядке? – интересуется подруга, наклонившись к моему уху.
– В полном, – улыбаюсь ей, поднимая вверх бокал и снова выпивая его до дна.
Алкоголь делает свое дело, помогая расслабиться. А главное – не смотреть вправо, где сидит Балабанов рядом с Артемом. Но глаза непроизвольно косятся в ту сторону.
Пашка так же, как и я, залпом выпивает рюмку коньяка,