ираж свыше двенадцати миллионов экземпляров).
Помимо дуэта у Сергея Литвинова есть и собственная творческая биография. Свой первый рассказ он напечатал в 22 года, когда учился в Энергетическом институте. После этого работал в газете «Лесная промышленность», журнале «Смена». Печатался в «Крокодиле», «Студенческом меридиане», «Литературной газете». Автор трех книг рассказов и очерков: «Лавка забытых вещей» (2013), «Лавка забытых иллюзий» (2017) и «Не только детектив» (2020).
Смерть отменяется
В этом варианте Вселенной маршал Жуков в 1957 году поддержал не Хрущева, а заговорщиков.
К власти пришел дуумвират: Молотов и Жуков.
Никиту Хрущева расстреляли, а Жукова вскоре отправили в почетную отставку. У власти воцарился Молотов.
В СССР снова установилась диктатура сталинского типа. Границы полностью закрыли, и никакой второй волны оттепели не случилось.
Сталин продолжал лежать в Мавзолее.
А в апреле 1961 года весь мир оказался ошеломлен: нет, в космос никто не полетел, зато Советский Союз объявил о создании БЕССМЕРТИЯ.
Телефонный звонок разбудил меня в пять утра.
Так и есть: дежурный по управлению.
Я всегда на ночь переносил аппарат на тумбочку рядом с тахтой. Именно на такие случаи. Иногда удавалось отбояриться от срочного выезда и снова нырнуть в объятия Морфея.
Но, как я сразу почувствовал, не в этот раз.
Голос Ивана Фомичева, дежурного по управлению, звучал взволнованно.
– Петька, у нас убийство.
– Бывает. Я при чем?
– На Кутузовском, в номенклатурном доме.
– Все равно это не повод названивать мне в пять утра.
– Убитый – бессмертный.
– Пфф. Это меняет дело. А соседи не хотят забрать себе историю?
Соседями на нашем жаргоне звались сотрудники КГБ при Совете министров СССР.
– Я им сообщил, конечно. А как там дальше – не нам с тобой решать. Поэтому твое присутствие обязательно.
– Еду. Диктуй адрес.
Блокнот с авторучкой я тоже всегда держал на такие случаи под рукой – на тумбочке.
– За тобой машину прислать?
– Сам доберусь. – Не любил я всех этих муровских машин с болтливыми водителями, не любил зависеть от кого бы то ни было.
Я побрился электробритвой «Харьков», а потом сунул ее в дипломат – кто знает, на сколько придется задержаться.
Потом решил, что я все-таки не салага-стажер, а старший инспектор МУРа, вприпрыжку бежать не обязан, и пошел на кухню завтракать. Смолол кофе, сварил его в турке, покрепче, на шесть ложечек. Забацал яишню и отлакировал полтавской полукопченой – как раз вчера давали в заказе.
Я минуту поколебался, на чем ехать. Метро от моего дома под боком, но на Кутузовский, двадцать четыре (такой был адрес места происшествия) от «Киевской» или пешком пилить, или автобуса дожидаться. Поэтому в итоге сделал выбор в пользу личного транспорта.
Оделся. Очень удачно получилось, что лучшую рубашку, гэдээровскую, с планочкой, вчера как раз погладил. Галстучек, конечно, обязателен – все-таки выезд на труп, и, не ровен час, соседи пожалуют. И начальство.
Спустился на лифте. Несмотря на ранний час, газеты в почтовый ящик уже бросили. Я выписывал «Правду» – это обязаловка, невзирая даже на то, что я беспартийный, – и еще «Советский спорт» – право на эту я выиграл в лотерею, давали одну на отдел. Мы договорились с Женькой Коробкиным, которому не повезло, что я буду прочитывать «Спорт» по утрам в метро, а потом на службе отдавать ему. Сегодня, похоже, такую рокировку не сыграть – недосуг в машине читать, некогда с ним пересекаться.
Дверь нашего подъезда, как всегда, была распахнута настежь. Дом у нас рабоче-крестьянский, консьержка не положена. Временами домовые активисты поднимали волну: живем рядом с метро и электричкой, постоянно к нам шастают на троих соображать. Чтоб от алкашей отгородиться, мы скидывались, ставили внизу замок, раздавали всем жильцам ключи. Потом дело шло по стандартной схеме: кто-то ключ терял, замок взламывали – и снова подъезд стоял неприкаянный. Именно такое время переживалось теперь.
А я до сих пор радовался, что мне дали однокомнатную фатеру. После развода, как честный человек, я оставил жене и сыну нашу «двушку» и три года скитался по съемным квартирам, пока наконец в управлении не сжалились и наш генерал не подписал личное письмо в Моссовет. Да ведь и в новом фонде однокомнатные квартиры – редкость, не рассчитана советская жилищная программа на холостяков. Вот нашлась двадцатитрехметровая в двенадцатиэтажной башне, на пересечении всех дорог.
От автобусной остановки к станциям метро и электрички спешили невыспавшиеся люди. Равнодушно обтекали площадь с тремя великими. Три фигуры стояли клином: впереди Ленин, за ним – Сталин и Молотов. Памятник был типовой, аналогичные