укачаем, – произнес Лука, успевая перехватить меня за локоть прежде, чем я позорно свалилась на пол с высоты своих каблуков.
– Пусти, Чиполино! – потребовала я. А Лука отпустил мои руки и поднял свои ладони, показывая, что не держит меня.
Я не любила танцевать. Совсем. Признаться, я и не умела это делать. Мои танцы больше напоминали приступ эпилептика. Но вредность жужжала в моих ушах настойчивым: «Не вздумай отступать перед Лукошком!». И моему телу пришлось двигаться в такт музыки.
– Так ты переломаешь себе ноги! – заметил глубокий голос, раздавшийся у самого уха.
Я застыла, не шевелясь.
Выпитое спиртное сделало свое грязное дело. Мое тело остро реагировало на высокую фигуру Демона.
А он, словно и не замечал ничего, пробормотал, едва касаясь моего уха губами:
– Двигайся плавно!
– Руки убрал! – потребовала я, выдыхая, и перевела взгляд на свою талию, закрытую широкими мужскими ладонями.
Лука стоял за спиной, удерживая меня, прижимая к своему телу. А я не могла пошевелиться. Мне приходилось бороться с нахлынувшими мыслями и мечтами, разбившимися о суровую реальность.
– Убери! – процедила я сквозь зубы.
Всего на одно мгновение мне почудилось, что Лука крепче прежнего прижимает меня к себе.
А потом отпускает.
Почувствовав свободу, я торопливо зашагала к столику, где осталась сумочка.
Схватив ее, направилась к выходу.
Да плевать на дурацкий спор! Плевать на вредность и идиотский характер! Мне жизненно необходимо было оказаться как можно дальше от Демоненко. Желательно, на другом континенте. В идеале – в другой галактике.
Выскочив на улицу, подняла руку вверх, надеясь, что машина такси заметит меня.
Но подъехал Медведев. Опустил стекло. Пристально осмотрел меня с головы до пят.
– Демона где потеряла? – спокойно спросил Эдик.
– Он взрослый мальчик, найдется! – пожала плечом.
– Садись, – кивнул Медведев, распахивая передо мной пассажирскую дверцу автомобиля.
Я решила, что спорить не стану. Послушно села в машину. Медведев запер меня в машине. А сам скрылся в здании за дверями клуба.
Мне показалось, что Демона с Эдиком не было слишком долго. Спустя вечность (а на деле – чуть больше двадцати минут), на крыльце появились две высокие и широкоплечие фигуры. Один из них держался рукой за бок. А второй вытирал лицо носовым платком.
В ужасе прикрыла рот ладонью. И, распахнув вмиг протрезвевшие глаза, смотрела, как Лука садится рядом со мной, а Эдик – за руль.
– Какого черта, Лука?! – взвизгнула я, стоило машине двинуться с места. – Тебя не было двадцать минут! Двадцать!
Мои глаза стали еще больше, когда я увидела пятно крови на белоснежной рубашке.
– Не вопи, а! – процедил он, поморщившись.
– Давай я посмотрю! – прошептала я, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте салона.
– Пустяки, царапина, – морщился Лука. Но я настойчиво выдернула полы порванной рубашки из-за пояса брюк и приподняла