поступке ничего зазорного. А проживи он полжизни с искрой, то знал бы истинную ценность магии и потребность даже простых людей в ней, а также не примкнул бы к фанатикам, отвергающим толстый пласт, на котором стоит наш мир.
– Ты хоть понимаешь, что остался здесь только благодаря милости младшей сестры? – не выдержал один из женихов.
Глава 4
Праздники в нашем замке устраивались нечасто. Однако если уж начиналось веселье, то длилось несколько дней. Бурные застолья, танцы, охота на следующее утро, игрища, а затем вновь застолья. И так по кругу.
Я сидела рядом со своими родными и наблюдала, как гости пьют и их голоса с каждой новой кружкой эля становятся громче. Тут собрались не только приезжие, но и местные.
– Ты уверена? – этот вопрос мне задали чуть ли не в сотый раз после нашего семейного собрания. Аннет придвинулась ближе и попыталась заглянуть в глаза.
– Абсолютно, – широко улыбнулась я и встала.
Как нельзя кстати заиграла музыка. Легкие звуки флейты заполнили огромный зал. Мужчины и женщины ненадолго затихли, но вскоре снова начали переговариваться, добавляя к заводной мелодии определенный шарм. От нашего стола на возвышении тянулись еще четыре. На них стояли разные яства, по большей части блюда именно северян, чтобы познакомить приезжих лордов с нашими традициями. В высоких графинах разносили эль и подливали в глиняные кружки. Придворные уже вовсю расшумелись, громко хохотали, а вот женихи по большей части молчали.
Целый вечер взгляд стремился именно к ним, но приходилось осаживать себя. Они могли неправильно истолковать мой интерес. А так хотелось узнать, что скрывалось за их внешностью, как эти мужчины разговаривали, учтивы ли или полны неисправимых недостатков. Сейчас гости Логран’гелу являлись только картинками. Блондины, брюнеты, в белых, синих, черных плащах. Хоть я видела лишь их лица, но на языке вертелось пока одно определение – безликие.
Я вышла из-за стола и по центральному ряду направилась к дальнему краю зала, призывая за собой кивком головы знакомых девушек. Те поняли меня без слов, тоже повставали. Танцы. Как же я их любила.
Вскоре музыканты заиграли на лютнях и трещотках. К нам присоединились несколько мужчин. Время и место перестали иметь значение. Быстрые движения, улыбки, звонкий смех и заводной ритм, под который мы без конца кружились, приподнимая высоко юбки. Я подметила мелькнувшее удивление в глазах южан. По-видимому, они не привыкли, что женщины вдобавок надевают штаны. За первой мелодией началась другая, третья.
На четвертой мне понадобилась передышка. Я отделилась от веселящейся толпы и случайно на кого-то наткнулась.
– Ой, простите.
Желваки брюнета заходили ходуном, делая скулы еще более отчетливыми. Ноздри его слегка расширились.
– Ничего, – сказал мужчина, вытирая пролитый ему на грудь эль с таким видом, будто перед ним стояла криворукая служанка. Но он сам нес кружку!
– Простите еще раз, – как можно более добродушно улыбнулась я и обогнула его, не собираясь