всё меньше. Отныне он заходил в спальню лишь для того, чтобы поспать: комната лишилась былого уюта и свежести. Едва попадая туда, он чувствовал спёртый воздух и видел пыль, кружащую в воздухе, но окно оставлял закрытым: добраться до него через завалы чая было не так просто.
С недавних пор его мало что интересовало кроме собственных записей и мыслей. Раз за разом он отменял назначенные встречи, прикрываясь нелепыми оправданиями, не желая говорить, что попросту не хочет покидать стены своей квартиры в страхе, что нужный настрой спадёт, а вместе с тем придёт нужда начинать всю цепочку заново. Он определённо ощущал прогресс, однако понимание того, куда ведёт этот выбранный путь, полностью испарилось, оставив после себя лёгкое послевкусие надежды на счастливый финал. Несколько раз он обнаруживал пропущенные от брата на своём телефоне, но был убеждён, что нет абсолютно никакого смысла перезванивать: не видевшись с Робертом несколько лет, он всё ещё отчётливо помнил, как тот хвастался своими продвижениями по карьерной лестнице во время последней встречи, что лишний раз напомнило об узости кругозора членов семьи. Спустя несколько дней он и вовсе отключил телефон, желая отгородить себя от пустых бесед. Какой же беспочвенной теперь казалась идея найти единомышленника: раз за разом люди разочаровывали его простотой мышления и теперь он мог без зазрения совести называть их глупцами, не путаясь в попытках подыскать более лояльное слово (это ли не прогресс?).
Одним апрельским утром он сидел на кухне, разглядывая каплю воды, медленно стекавшую по кружке, когда в голову неожиданно пришла мысль, что одним из факторов, влиявших на сложность выбора, является работа, что давно стала скорее обязанностью, чем удовольствием. Искренняя уверенность в том, что до достижения понимания себя осталось совсем немного, заставила тотчас взять телефон и позвонить в офис с новостью об увольнении. Рассудительно взвесив все за и против, он подсчитал свой бюджет, и, придя к обнадёживающему выводу, что он может позволить себе взять перерыв на несколько месяцев, снова склонился над каплей. Медленно продвигаясь к поверхности стола, она гипнотизировала его своей неспешностью, будто ведомая необъяснимой убеждённостью в том, что куда бы её не тянула гравитация, то место будет лучше предыдущего.
***
«Оно здесь, совсем рядом, я буквально чувствую, как оно течёт по венам, пытается вырваться из-под кожи, находя спасение только в кончиках пальцев, когда я склоняюсь над этим блокнотом и отдаюсь единственной ведомой мне страсти: попытками отказаться от этой чёртовой сублимации и доносить вещи сразу, как они есть, избегая барьеров непонимания. Нужно только ещё немного времени, я найду способ обуздать это чувство. Оно медленно оплетает мой позвоночник своей красной нитью, проникает в спинной мозг и становиться моей частью. Дороги назад теперь нет, она перестала существовать уже давно, и как жаль, как жаль, что я осознал это только сейчас: