с тем, как бокалы друзей звонко встретились в воздухе, ощущение допроса у Луиса окончательно улетучилось.
Весь оставшийся вечер они говорили о табаке.
Глава 6
Дым адмирала
1492 г.
Сумрак ночи быстро поглотил лагерь мореплавателей, словно напуганный вечерним солнцем гигантский осьминог залил пространство чернилами.
Сидя у своего шатра на стволе поваленного дерева, Адмирал – так Христофора называли другие участники экспедиции – созерцал темное небо с яркими звездами, вслушивался в звуки джунглей, не смолкающие до рассвета, и неторопливо «пил» табачный дым из трубки, подаренной ему туземцами.
Этот ритуал постепенно становился для Колумба любимой привычкой на Новой Земле.
Дым расслаблял Адмирала и уводил его мысли в те лабиринты сознания, которые обычно скрываются от людей в повседневной суете, под лоскутным одеялом из забот и редких радостей.
Если бы еще в августе кто-то сказал Христофору, что теплым ноябрьским вечером он будет сидеть вот так, с блаженной улыбкой на лице и праздно предаваться воспоминаниям, мореплаватель ни за что бы не поверил такому человеку.
Сейчас, сквозь сизые облака дыма, плавно смешивающие реальность с прошлым и будущим, события последнего месяца казались Адмиралу зыбким сном.
Несколько недель тому назад – Боже, кажется, прошли уже годы!.. – флотилия Колумба из каракки «Санта Мария» и двух каравелл, «Пинта» и «Нинья», двигалась на юго-запад. Море в тот день баловало путников штилем, и вскоре моряки начали замечать в воде мелочи, так или иначе связанные с землей – зеленый камыш, обломки тростинок, грубо обточенные остроги и обломки деревянных досок. Вид этих предметов воодушевил команду.
– Думаете, мы приближаемся к суше, Адмирал?– спросил капитан «Санта Марии», Хуан де ла Коса, известный в Севильи путешественник и картограф.
Христофор кивнул. Он искренне верил, что знаки моря неслучайны.
С той поры Колумб не покидал палубы, пока на стыке ночи и дня ему не почудился на горизонте свет. Возбужденный, Адмирал вызвал сначала Перо Гутьереса, королевского постельничего, а после – контроллера Родриго Санчеса де Сеговию.
– Вы тоже видите это, друзья? – дрожащим голосом вопросил Колумб.
Сеньоры подтвердили, что на горизонте будто пляшет язычок пламени свечи, крохотный и неустойчивый.
В час вечерней молитвы, Адмирал пообещал, что подарит свой шелковый камзол тому, кто первым увидит землю. Это должно было стать осязаемым довеском к другой милости, уже обещанной королями – заманчивой годовой ренте в 10000 мараведи.
– Господь благоволит нам, – заверил Колумб. – Сегодня мы достигнем земли!
Команда, однако, не разделяла его восторгов. Когда матрос «Санта Марии» по имени Родриго де Триана около двух ночи радостно выкрикнул «Земля», никто поначалу даже не среагировал на возглас: мечтающих о награде среди моряков хватало, и многие выдавали желаемое за действительное.
Но, не