и даже тренеры, и бог весть кто ещё…»
В полудрёме чего только может не померещиться, и каких нелепых фантазий не родится… Но тут вялая Кауни открыла глаза, – сна, как не бывало, она вытянула лапки вперёд и потянулась, радостно всхлипнув, подумала минуту-другую и решила-таки прогуляться на палубу, несмотря на поздний час. Муравьиха села на жёсткой кроватке и уставилась на полосочки нежно-голубых светодиодов, подсвечивающих аквариум, который колоритно размещался в стене напротив спального места. Огромный сомик Сёма, серо-зелёный с песочным брюшком, похоже, переживший многих своих подводных друзей, хлёстко булькнул несколько раз на самой поверхности, махнул пурпурным хвостом и принялся тщательно сканировать каменистое дно в поисках пищи. Сверкающая стайка ярких беспокойных неонов тут же всполошилась и резко переместилась на противоположный край водного чемоданчика.
– Ну, что, рыбёхи-рыбки, как вам живётся на нашем кораблике? Чего молчите? Чего думаете, говорю, не слышите? Да-а-а, интересно было бы, если могли хоть что-то сказать. Наверное, много интересных секретов раскрыли бы! Молчите? Молчите… Думу какую думаете, или не знаете, что ответить? Как настроение у вас там, в водичке искусственной? – Кауни сквозь дремотное сознание сыпала бесконечными вопросами, но морские обитатели почему-то упорно молчали.
– Бр-р-р-мяу-у-у… – услышала муравьиха в ответ, и тут же увидела белого пушистого котишку, с остроугольными ушками, забредшего на незнакомый голос в каюту через приоткрытую дверь.
«Почему дверь-то незакрытая? Я же, вроде… И откуда ты такой взялся? Беленький бродячий котофеич… Откуда взялся-то?»
Кауни решила дальше не размышлять, а действовать. Муравьиха поднялась, умылась в маленькой раковинке, энергично фырча и бормоча что-то под нос, тут же, из каюты, выпустила мурлыку, который уже начинал пристраиваться на сон грядущий на её кроватке, накинула на себя лёгкую ветровку, на всякий случай подхватила свой любимый оранжевый рюкзачок, посмотрелась в зеркало, и направилась на палубу.
Поднимаясь по лесенке на свежий воздух, Кауни встретили бесперебойные приглушённые звуки. Сначала ей показалось, что ритмично отбивают барабаны, но, «какие могут быть тут барабаны, да и тем более, в ночное время!»
Налетевшие вместе со свежим ветерком, шалопутные мысли закружились, как-то слишком быстро и беспросветно заплутали в пустынном межлесье, разбираться особо не было времени, и муравьиха, слегка притормозившая на ступенях, двинулась дальше, по уже определившемуся маршруту. Ступеньки, похрустывая, провожали муравьиху.
Насупившиеся облака, обрывистые, длинные и худые, экспрессивно поднимались под острым углом от линии горизонта, и казалось, что они вылетают легко и чудодейственно, будто бы из самой глади реки, оставляя расходящиеся волны, вырастая в безразмерно-гигантские пушистые стрелы, которые одну за другой пулял спрятавшийся