Ледяные чертоги Аляски. Джон Мьюр

петь, как только проснутся, потому что по-настоящему темно никогда не бывало. На Врангеле было всего около полудюжины взрослых петухов, которые будили город, придавая ему цивилизованный вид. После восхода солнца из труб начинал подниматься вялый дымок, первый признак пробуждения людей. Вскоре у дверей похожих на сараи хижин можно было заметить одного-двух индейцев или купца, собирающегося торговать, но звуков почти не было слышно, только монотонный, приглушенный и постепенно нарастающий гул. В городе, насколько я могу судить, было всего два белых ребенка. Что касается индейских детей, то, проснувшись, они сразу принимались за еду и никогда не плакали. Чуть позже можно было услышать крик воронов и удары топора, колющего дрова. Примерно к восьми или девяти часам город окончательно просыпался. Индейцы, в основном женщины и дети, начинали собираться на передних площадках полудюжины магазинов, беззаботно усаживаясь на свои одеяла, каждое второе лицо было ужасно чумазым, кожу было видно только вокруг глаз и, возможно, на скуле или носу, где была стерта сажа. Некоторые детишки тоже перепачкались копотью и все до одного были одеты очень легко – в тонкую ситцевую рубашку, доходящую до талии. На мальчиках лет восьми или десяти иногда были выброшенные кем-то из старателей комбинезоны, обеспечивающие максимальный уровень вентиляции за счет дыр и ширины. Девочки постарше и молодые женщины наряжались в яркие ситцевые платья и носили соломенные шляпы с роскошной лентой. На фоне укутанных в одеяла чумазых старых матрон они, словно алые пиранги*, пылали среди стаи черных дроздов. Женщин, сидящих на ступеньках и деревянном настиле у входа в лавки, нельзя назвать бездельницами, они приносили ягоды на продажу: полные корзины черники, малины великолепной* и морошки*, которые выглядели удивительно свежими и чистыми на фоне убогого окружения. Они терпеливо ждали покупателей, пока сами не начинали испытывать голод, тогда они съедали все, что не успели продать, и вновь отправлялись в лес собирать ягоды.