следует отнести к одной из вершин европейской мысли.
Именно в дореволюционный период С. Булгаков, которого относят к вершинам мировой социально-экономической мысли, написал бессмертное произведение «Капитализм и земледелие». Его вне всяких сомнений можно поставить в один ряд с лучшими работами М. Вебера и Г. Зиммеля, относящимися к области экономической социологии.
Именно в дореволюционный период складывается в основных чертах получившая свое завершение лишь после революции некапиталистическая теория крестьянского хозяйства А. Чаянова. В СССР его творчество не признавали и переиздание работ произошло уже в постсоветское время – в конце 80-х и начале 90-х годов. Вместе с тем известно, что его основные работы, переведенные на Западе в 1966 г., наделали много шума и произвели настоящий переворот в экономической антропологии. Вот уже несколько десятилетий теорию Чаянова проверяют многие ученые в странах третьего мира и постоянно находят все новые подтверждения. С определенной долей уверенности можно говорить о том, что теория А. Чаянова, как и теория экономических волн Н. Кондратьева, вошла в сокровищницу мировой науки.
Период 1920–30-х годов – один из самых интересных и плодотворных. Сравнивая его с предшествующим, дореволюционным периодом, следует отметить некоторое понижение теоретико-методологического и эмпирического уровня научных исследований. Объяснение, видимо, надо искать в объективных переменах, произошедших в стране после 1917 г. Нарушилась преемственность идей и кадров в отечественной науке. и не только в гуманитарной. Разрыв поколений чувствовался везде. В 1922 г. за границу выслана элита русской интеллигенции, что незамедлительно сказалось и на социально-психологической атмосфере в научных кругах, и на уровне доверия властям, и на качестве научных публикаций.
Место объективного анализа заняли пропагандистские реляции в пользу победившего пролетариата. Реальные недостатки, а то и серьезные промахи властей стали все больше замалчиваться. Героический пафос созидания и построения нового общества перевешивал научные доводы и убедительность эмпирических фактов. Чувствуется изменение методологических установок научного исследования: факты просеиваются, на поверхности остаются лишь те, что подтверждают преимущества социализма. Фактические свидетельства о реальных проблемах и кризисе подаются как показатели временных затруднений, переживаемых советским строем. Затруднений, которые, – в этом практически все авторы искренне уверены, – будут вскоре успешно преодолены. Таким образом, социально-экономическим проблемам начал придаваться эпизодический характер.
На этом фоне резко выделяется группа исторических работ, посвященных дореволюционному прошлому страны, в частности оплате труда, характеру и содержанию работы и др. Бичуя пороки крепостного строя, советские ученые говорят о структурном кризисе общества, неизбежности и неустранимости