перебил его Силверсливз и поднял кубок. – Впрочем, есть небольшое условие.
Он изготовился продолжить, но Леофрик так и не узнал, о чем шла речь. Ворвался один из мирских монахов. Силверсливз раздосадованно взглянул, и тот проорал:
– Судари! Король мертв! Герцог Нормандский сразил его.
– Где?
– Близ побережья! В местечке под названием Гастингс.
Битва при Гастингсе, столь разительно изменившая ход истории Англии, состоялась в субботу, 14 октября.
У Вильгельма Нормандского было несколько преимуществ. Он атаковал на рассвете, удивив короля Гарольда. У него имелись солидные силы в виде лучников и конницы, которых не было у английского монарха. Кроме того, английское войско слишком тесно сгрудилось на вершине холма, позволив лучникам вести стрельбу с убийственной меткостью.
Но даже при таких условиях бой продолжался весь день. Лучникам не удалось пробить английскую оборону. Когда пошла кавалерия, ей пришлось отступить под ужасающими ударами двуручных топоров от воинов вроде Барникеля, прорубавших стальные кольчуги. Конница отошла, и лишь вмешательство самого Вильгельма предотвратило общее бегство.
Сражение продолжалось час за часом. Конница дважды наступала и притворялась, будто бежит, заманивая многих англичан в ловушку под холм. Постепенно, по мере гибели предводителей, англичане выдохлись, но даже тогда, при смене долгого пасмурного дня сумерками, еще держали оборону и вполне могли простоять до ночи, когда бы не случайная, как говорили, стрела, угодившая в глаз королю Гарольду и смертельно его ранившая.
После этого все было кончено. Лондонского сталлера, тяжело раненного, унесли с поля боя. В числе тех, кто выжил из небольшой группы верных, сражавшихся под королевским штандартом, были Барникель с сыном, отправившиеся его сопровождать.
Спустя два месяца, ясным декабрьским утром, сотни лондонцев наблюдали занятную сцену, разыгравшуюся во дворе собора Святого Павла, где закончил совещаться фолькмот.
Барникель Биллингсгейтский раскраснелся. Он ярился на своего друга Леофрика и только что изрыгнул – и это слышала половина Уэст-Чипа – единственное ужасное слово:
– Предатель!
Его гнев был направлен не на одного саксонского купца. Огромный Датчанин рассвирепел на всех.
Недели, прошедшие после битвы при Гастингсе, выдались напряженными. Вильгельм не мог отпраздновать полную победу сразу: его войска были ослаблены битвой, в лагере вспыхнули болезни. Ему пришлось ждать подкрепления на побережье. Тем временем в Лондон начали наконец прибывать отряды из северных и других шейров. Витенагемот поспешно объявил королем законного наследника, иностранного племянника старого Эдуарда.
– Почему мы не отвечаем ударом? – ревел Барникель.
Но ситуация была достаточно очевидна даже юному Альфреду. Город наполнился вооруженными людьми, однако порядок отсутствовал. Сталлера, еще не оправившегося от ран, носили в паланкине. Молодой принц, король лишь по названию, появлялся редко. Северная знать поговаривала