Украинско-российские взаимоотношения в 1917–1924 гг. Обрушение старого и обретение нового. Том 1
пытался (хотя бы на примерах истории Украины) обосновать детерминированность революций как обязательных и неизбежных вариантов движения общества по восходящей линии[83]. Думается, что выводы вполне могут проецироваться на историю России в целом (Украина длительное время была ее органичной составной частью) и по большому счету применимы для понимания, трактовок общемирового развития.
Потому и в данном случае, не находя веских оснований для отхода от выкристаллизованных позиций, представляется важным и необходимым с самого начала осознанно ориентироваться на сущностную, закорененную в сам исторический процесс связь, неразрывное единство социального и национального факторов, особенно рельефно проявляющихся в моменты общественных катаклизмов.
После отречения 2 марта 1917 г. российского императора Николая II от престола уже на следующий день была принята Декларация Временного правительства о его задачах. Документ включал и обращение к народу, в котором впервые за всю историю Российской империи население именовалось гражданами. А среди демократических свобод, которые бы обеспечили последним их подлинное равенство, предполагалась «отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений»[84]. Одновременно декларация 3 марта 1917 г. оформляла принцип «непредрешения» вопроса о государственном устройстве до созыва Учредительного собрания, что подтвердило и обращение правительства «Граждане Российского государства!» от 6 марта[85]. Потому официальное провозглашение республиканского государственного порядка и Российской республики чрезвычайно затянулось и произошло только 1 сентября[86].
Однако жизнь настоятельно требовала своего и Временное правительство вынуждено было мало-помалу выполнять сделанные обещания, которые «ложились» в республиканское русло. Вполне резонно замечание специалистов о том, что практически участники политического процесса в феврале – в начале марта 1917 г. считали: «революционная Россия остро нуждалась в стабильном правовом режиме, который нужен был немедленно, а не по результатам работы Учредительного собрания. Так что приходилось рассчитывать, что те или иные политические формы – в центре и на местах – возникли бы в результате общественной самодеятельности, причем стремительно и в самом скором времени»[87].
20 марта 1917 г. было принято постановление главного исполнительного органа страны «Об отмене вероисповедных и национальных ограничений»[88]. В числе первых документов и шагов в этой сфере стала ликвидация ограничений относительно еврейского населения страны, восстановление автономии Финляндии, согласие на создание в будущем «независимого польского государства»[89] и др.
Вряд ли кто отважится оспаривать то, что в своем подавляющем большинстве украинцы ждали свержения самодержавия, надеялись, что это неизбежно произойдет и откроет дорогу к новой жизни во всех ее проявлениях. Правда,