.

бумаги туда вынесли и давай палить потихоньку. А бумаг много, все не лезет, вот что не лезет, рядом складывали, пока баки выгорят. Ну, пацаны, естественно, растащили кое-что. И айда сочинять.

      – Что там сочинишь-то? – не поняла Марина.

      – Убить Андропова к Седьмому ноября.

      – К-кого? Как, зачем?

      – Юрия Владимирыча. Приказ ЦРУ. А райисполком это пишет и потом на свалку выносит.

      – Боже мой, – сказала Марина и захохотала.

      – Ну вот. Артурик, короче, два дня по свалке лазил, приказ этот искал.

      – Н-нашел? – с трудом спросила Марина.

      – Нет. Но там явно что-то нечисто: его сперва уборщица прогнала, потом мужик из райисполкома пришел в синей спецовке, сказал, что ноги открутит. В синей спецовке такой. Явный церэушник. Так, стоять.

      Виталик подхватил обессилевшую от хохота Марину и повел ее к выходу со школьного двора, все так же серьезно излагая идеи и соображения Артурика в связи с тем, как заговору противостоять и кого арестовывать первым. Постепенно Марина пришла в себя, аккуратно промокнула глаза и спросила:

      – Тушь сильно размазалась?

      – Ну, тебе идет, – дипломатично сказал Виталик, уклонился от мощного удара платочком по башке, ловко выдернул платочек из пальцев, другой рукой неуловимо как зафискировал на две секунды голову Марины и мягким дробным касанием вытер ей глаза и щеки – Марина даже зажмуриться не успела. – И взрослый ведь парень, и башка вроде варит, а такой лопух, – огорченно сказал он, возвращая платок Марине.

      – А ты таким не был?

      Виталик пожал плечом.

      – Жаль, – отметила Марина и вспомнила вдруг: – А ты знаешь, он-то такой и был всегда. Мы в Керчь на экскурсию ездили, ну там, Аджимушкай, партизаны, по городу немножко прошлись. А дома старые, с котельными внизу, и такие отдушины с решетками. Ну вот, Артурику кто-то напел, что это фашисты специально построили, чтобы людей сжигать.

      – Да ну. Обалдеть. И он поверил?

      – Не только поверил, потом час бухтел на тему «А зачем это оставили, еще кого-то сжигать хотят, что ли?».

      – Логично.

      – Ну да, логично. Когда объяснили, что это шутка, ох он обиделся.

      – Блин. Это он умеет, да. В общем, хорошо, что я ему не сказал сейчас, что про райисполком тоже шутка.

      – Почему хорошо? И почему не сказал, кстати?

      – Ну, не обидится ни на кого хотя бы.

      – Да? – спросила Марина с сомнением.

      – Да. И, может, впрямь доказательства шпионские найдет. Фиг его знает, что там эти райисполкомы делают.

      – Хм.

      – А что «хм», нам про ЦРУ объясняли, они многое могут вообще-то.

      Марина остановилась и спросила, всматриваясь Виталику в лицо:

      – Виталь, ты серьезно сейчас? Я же не Артурик.

      – Вот за это отдельное спасибо, – сказал Виталик.

      – К вашим услугам, сэр. И всегда… Виталь, ты чего?

      Виталик замер на краю неширокой по местным меркам асфальтовой четырехполоски. Ее надо было перейти, пока машин нет, и идти еще квартал, а потом направо,