исчезали в их обширных зобах. Шеренга продвигалась вперёд в образцовом порядке, не давая возможности ускользнуть из западни ни одной рыбе. А после того как уже вся добыча находилась на песке, пеликаны замкнули кольцо и начали пир. Каждый из них хватал рыбу концом клюва, подбрасывал ее вверх и позволял ей упасть прямо в широко раскрытую глотку.
– Вот перед тобой, Яцек, отличный пример целеустремлённого усилия массы для общего блага, – произнёс отец шутливо, когда «Нефертити», двигаясь вперёд, оставила пеликанов за кормой.
– Ох, как жаль, что Дзика этого не видела! – вздохнул мальчик. – Как бы она обрадовалась!
Разговор внезапно прервали несколько выстрелов, после которых раздался просто жуткий шум крыльев и оглушительный крик птиц. Подросток как можно скорее спустился на нижнюю палубу и увидел, что команда туристического судна, плывущего на север, вылавливает из реки несколько убитых гусей и уток. Тысячи, а может быть, сотни тысяч всполошённых птиц кружили в воздухе, искали спасения в бегстве на более дальние, недосягаемые для людей острова или же прятались в камыши и тростники.
Медленно стихал шум и хлопот крыльев, птицы снова садились на мелях и песчаных дюнах, только стаи гусей и уток со свистом пролетали над «Нефертити», как бы изучая, может ли это плывущее чудовище принадлежать к спокойным чудовищам или же несёт смерть и уничтожение.
Чем ближе к Кости, тем более расширялись прибрежные луга тростников, тем более появлялось на реке плывущих островов, созданных из островков травы и камышей, оторванных от берегов. Многие из них создавали впечатление громадных корзин с цветами – так буйно они были окутаны голубыми вьюнками и водными растениями, обсыпанными разноцветными цветами. Всё чаще тихие заливы, маленькие пруды и узкие рукава также почти полностью покрывали водяные лилии или ряска. Здесь и там выступали из воды широко разросшиеся купы, создающие сомкнутые заторы, через которые не только корабли и фелуки, но даже лёгкие африканские лодки, выдолбленные из ствола тамариндового дерева40, не могли бы пробиться.
Эти кусты неимоверно заинтересовали Яцека, поэтому он спросил у проходящего рядом капитана, знает ли он, откуда берутся они в таких больших количествах на Ниле.
Мохаммед улыбнулся, и, указывая на русло, полностью закрытое гущей сплетённых ветками кустов, объяснил.
– Это препятствие, которое ты здесь видишь, возникло благодаря амбачу (водному растению). Это дерево, вырастающее из илистого дна реки. Ствол его растёт очень быстро, потому что должен как можно быстрее выбраться на поверхность воды, чтобы выпустить листья, а затем ветви, создавая кустистую крону. Его ствол устроен неимоверно интересно, имеет форму веретена, то есть наибольшая толщина ствола находится посредине и суживается в верхней и нижней частях. Древесина амбача губчатая, а после высыхания становится более лёгкой, чем пробка. Шиллуки делают из него лодки и плоты, такие лёгкие, что один человек может переносить их с места на место, и несмотря