запястье.
– Я, – улыбнулась ему, тяжело дышащему.
– Что?.. – не понимая, свел брови к переносице.
– Ты кричал во сне. Кошмары мучают?
– Наследство солдатской жизни, – кивнул, отведя глаза. – Много чего натворил, гордиться нечем. Теперь, пока луна на небе, мне нет покоя. Говорят, она воздает грешникам по заслугам – находит их и окунает в ад.
– Все могут заслужить прощение, – мягко возразила я.
– Щедро, но ты говоришь это, не зная о том грузе, что лежит на моих плечах. Кстати, а как ты здесь оказалась? – зеленые глаза блеснули любопытством.
– Усмири свою фантазию, – поторопилась предупредить я. – Плохие сны не только у тебя бывают. Шла на кухню, молока выпить.
– Тебя-то что мучает? – изогнул бровь. – Паука нечаянно раздавила?
– Ты самонадеянный идиот! – фыркнула, встав с кровати. – Когда я была совсем маленькой, на моих глазах перебили всю семью. Так что не только тебя жизнь не баловала!
Кипя возмущением, отправилась на кухню, но по дороге Черут нагнал меня.
– Прошу прощения, Дэна, – зашагал рядом.
На этот раз одетый. Для разнообразия, видимо.
– Говорила же, не называй меня так.
– Почему? Тебе идет это имя.
Что в лоб, что по лбу! Мы вошли на кухню, я достала из хладника молока и посмотрела на дракона:
– Будешь?
– Предпочел бы что покрепче, но буду.
– Какое тебе покрепче, ты на работе и сейчас раннее утро!– налила ему молока и протянула кружку. – Приятного аппетита!
– А куда делись остатки ужина? – он недоуменно уставился на пустые кастрюли. – Я же видел, когда эта твоя, которая Тарантул, уносила их в дом, до половины еще оставалось.
Ишь, какой наблюдательный, когда не надо!
– Будешь назвать Таранту Тарантулом, – хихикнула помимо воли, – она следующий ужин из тебя приготовит!
– Да уж больно строгая эта бабенка.
– Она хорошая, – возразила я, маленькими глоточками допивая холодное молоко. – Подобрала меня с улицы после смерти родителей и вырастила.
Я усмехнулась и добавила:
– А это оказалось нелегко, знаешь ли, я была весьма ершистой беспризорницей, ей пришлось вдоволь хлебнуть со мной лиха. Но в итоге Таранта отогрела меня любовью, и я стала нормальным человеком. За что вечно буду перед ней в долгу.
– Уговорила, она добрый Тарантул, – пробурчал Черут.
– Ты всегда такой? – я вздохнула.
– Неотразимый? – он ухмыльнулся.
– Упрямый, задиристый и вызывающий желание… – нахмурилась, подбирая слова.
– Да, про желания все верно! – мурлыкнул довольно.
– Желание надеть тебе на голову кастрюлю и как следует вдарить по ней поварешкой, – сформулировала я. – А потом…
Замерла, увидев, как приоткрылась потайная дверца за спиной Черута.
– И что потом? – он встал, улыбаясь.
– Потом… – протянула я, глядя на то, как из-за дверцы высунулась голова с любопытной мордочкой,