в которой кроме супружеской кровати стоят две детские, во-вторых, муж, которого ничего, кроме его научных разработок в области сортов твердой пшеницы, не интересует…
Мужчину звали Михаилом. Он подошел к ней на остановке, недалеко от ее дома, и долго смотрел на нее, пока она не спросила, что ему надо. Но она спросила мягко, с естественным для этой ситуации недоумением в голосе и даже улыбнулась при этом, в то время как у мужчины взгляд был очень жесткий и властный. Это был взгляд настоящего мужчины. И он покорил Веру, проник в самое сердце, которое учащенно билось; кровь прилила к щекам и забурлила по всему телу, смутно вызывая желание. Как давно она не испытывала ничего подобного…
Она даже не могла вспомнить, о чем они говорили. Ни о чем. Затем подъехал ее автобус, они расстались, но он успел назначить встречу.
И вот теперь она стояла у скамейки под старой липой и смотрела, как минутная стрелка ее позолоченных часиков приближается к двенадцати: скоро семь. Что они будут делать, когда встретятся? Куда пойдут? О чем станут говорить?
Она надела свое выходное платье из черного шелка с белыми пуговицами и нитку жемчуга – единственное свое сокровище, доставшееся ей еще от бабушки. Сделала прическу в парикмахерской, потратив последние деньги, одолжила у приятельницы черные лаковые туфли на шпильках и пошла на свидание. Какое слово… «свидание»…
Он пришел вовремя, и первое, что сказал, было: «Я на машине». И тут она испугалась. Она уже представила себе, как они поедут куда-нибудь за город, как рассказывали ей подруги, и он грубо овладеет ею либо прямо в машине, либо на траве. Но может, это как раз то, что ей и нужно? А дома, по возвращении, она быстро зайдет в ванную, там приведет себя в порядок и почистит платье…
Она так четко себе это представила, что у нее дух захватило.
В машине он говорил ей что-то о погоде, о том, что весна в этом году была ранняя, что на рынке очень дорогая клубника, но что через неделю она упадет в цене вдвое… Вера Жабинковская, учительница литературы, вспомнила почему-то «Митину любовь» Бунина, Аленку, и ей стало жарко…
Они катались по городу, затем вырвались куда-то в поля, снова говорили ни о чем, наконец остановились у небольшого лесочка. Михаил достал фляжку и сказал:
– Ну что, Вера, давай немного расслабимся… Это разведенный спирт.
Я знаю, что ты боишься меня, но это только сначала страшно, а потом-то все пойдет как по маслу. Ты же, чую, соскучилась по мужской ласке. Пей, сразу станет легко и хорошо.
И она выпила. И действительно стало хорошо. Легко. Голова закружилась, и она стремительно полетела в жуткую черную пропасть, гулкую и зыбкую, как теплое сладкое желе. Она пришла в себя только один раз и дико закричала от боли. Последнее, что она увидела, – это стена с ободранными желтыми обоями и вбитым в нее ржавым гвоздем…
После ухода Сары Наталия стала ждать некую Анну Петровну, тоже клиентку Сары, у которой было к ней дело, но какое – Сара и сама не знала, хотя и предполагала, что речь идет о муже.
И она угадала.
– Я