вечером, но в Бородин-Меншенс не приехала.
– Видимо, нет. Так говорит Клодия.
– Но мисс Риис-Холленд… это ведь ее фамилия?.. была удивлена или встревожена?
– Господи, нет, конечно. С какой стати? Они друг за другом не следят.
– Но вы думали, что она вернется туда?
– Она и на работу не вышла. В бюро на стенку лезут, можете мне поверить.
– А вы тревожитесь, мистер Бейкер?
– Нет. Естественно… то есть я… черт побери, сам не знаю. Не вижу причин тревожиться, но, бесспорно, время идет. У нас что сегодня? Четверг?
– Она с вами не поссорилась?
– Нет. Мы не ссорились.
– Но вы встревожены, мистер Бейкер?
– Вам-то какое дело?
– Никакого, но, насколько я понял, у нее дома неприятности. Ей не нравится ее мачеха.
– И с полным на то основанием. Стерва баба. Твердокаменная. Ей Норма тоже не нравится.
– Она ведь болела? Ей пришлось лечь в больницу.
– О ком вы говорите? О Норме?
– Нет, я говорю о Мэри Рестарик. Я говорю о миссис Рестарик.
– Да, кажется, она побывала в клинике. Неизвестно зачем. Сильна, как лошадь.
– А мисс Рестарик ненавидит мачеху.
– Она не всегда ведет себя уравновешенно, то есть Норма. Ну, понимаете, срывается. Девушки всегда ненавидят мачех, я же сказал.
– И мачехи всегда из-за этого заболевают? Настолько, чтобы ложиться в больницу?
– На что вы, черт дери, намекаете?
– На работу в саду. Может быть, на гербициды.
– При чем тут гербициды? Вы что, намекаете, что Норма… что она способна… что…
– Люди ведь не молчат, – сказал Пуаро. – Начинают ходить слухи.
– Вы утверждаете, что кто-то сказал, будто Норма пыталась отравить свою мачеху? Полная нелепость. Абсурд!
– Весьма маловероятно, я согласен, – сказал Пуаро. – Собственно, никто этого не утверждал.
– А-а! Извините. Я не понял. Но… что вы все-таки имели в виду?
– Дорогой мой юноша, – сказал Пуаро, – поймите же, ходят слухи, и почти всегда вызывает их один человек. Муж.
– Как? Бедняга Эндрю? По-моему, крайне маловероятно.
– Да. Да, и мне это тоже представляется маловероятным.
– Так зачем же вы туда приезжали? Вы ведь сыщик?
– Да.
– Ну, так зачем?
– Мы говорим о разном, – сказал Пуаро. – Я приезжал туда не для того, чтобы расследовать сомнительное или возможное отравление. Вы должны меня простить, но ответить на ваши вопросы я не могу. Крайне секретно, вы понимаете?
– О чем вы?
– Я приехал туда, – сказал Пуаро, – к сэру Родрику Хорсфилду.
– К старикану? Но он же в маразме, разве нет?
– Он человек, – сказал Пуаро, – который хранит много секретов. Я вовсе не говорю, что он и сейчас в чем-то активно участвует, но знает он немало. Во время последней войны он был причастен ко многому и многому. Имел личное дело кое с кем.
– Так ведь это когда было!
– Да-да, его роль в подобных вещах давно в прошлом. Но неужели вы не понимаете, что некоторые сведения не утрачивают