шмыгнул крючковатым носом, почесал подбородок с трехдневной щетиной и вновь уткнулся в артефакт. Будто позабыв про Тристл, он водил лупой над поверхностью амулета и еле слышно бормотал себе под нос. Вдруг он вздрогнул, выпрямился и посмотрел по сторонам: девочка в смятении отзеркалила его движение, пытаясь понять, что он увидел. Кроме них, в лавке больше никого не было. Старик пожевал сухими губами и наконец вернулся к вещице, перевернул ее прямо на ладони девочки и осмотрел с обратной стороны.
– Владельца не знаете? – произнес он почти утвердительно. – Ай-яй-яй. Занятно… Узоры напоминают эльфийскую гравировку.
Тристл вытянула шею, чтобы понять, о чем идет речь. Заметив интерес клиентки, старик поставил увеличительное стекло так, чтобы ей было видно. И правда: позолота формировала паутинку из бездумно расчерченных линий по всей изнанке предмета. Они были настолько тонкими, что увидеть их можно было только с помощью инструмента.
– Как думаете, он позволит вам его забрать? – нетерпеливо спросила Тристл, переживая, что артефакт вновь взбунтуется и превратится в переносную печку прямо на ее ладони.
– Вещи часто привязываются к владельцам. Возможно, хватит простого перекупа, чтобы она потеряла к вам интерес, – предположил тот, убирая лупу. – Вот только…
Девочка уже сама была готова заплатить, лишь бы ее избавили от этой штуковины. Правда, показывать она этого не стала, всё надеясь получить выгоду.
– Я не видел ее в действии. Может, вы притащили с улицы какую-то безделушку, а теперь пытаетесь продать ее мне под видом волшебного артефакта.
На этих словах он резко дернул головой, внимательно посмотрел направо (там были только шкаф да книги), кому-то кивнул и вновь вперился взглядом в Тристл. Той стало не по себе.
– Да я бы никогда… – штуковина, проснись, пожалуйста! Я хочу отдать тебя в руки специалисту, который знает, что с тобой делать! – Давайте подождем немножко, она обязательно заработает, и вы убедитесь в том, что я не лгу!
Ты же слушала меня до этого! Ну же, включайся! Забыв, что перед ней не простое изобретение людей, воровка состроила несчастное лицо, постучала по поверхности треугольника и даже встряхнула его пару раз. Рафни смотрел на нее очень скептично: вся его дружелюбность куда-то испарилась, и нехорошее предчувствие все сильнее сжимало сердце Тристл.
– Давайте я положу ее сюда на стол и выйду за дверь, – предложила девочка. – Вещица вернется ко мне в карман, и это будет вашим доказательством.
Надеясь на его вразумительность, она, не дожидаясь ответа, осторожно положила артефакт на ближайшую поверхность и вылетела в дверь. Перевела дух и с наслаждением вдохнула свежий воздух: сильный запах полыни уже стал ей ненавистен.
Левый карман оставался подозрительно легким. Тристл ощупывала его вновь и вновь, но в нем не было ничего, кроме скорлупки орехов.
– Надо возвращаться, – обреченно подумала она. – Гном его знает, что этот старик выкинет. Я устала разбираться с озлобленной стражей.
Старик