Она была очень стара и одета в грязное платье нищих, сросшееся с ее телом. Ниррити была очень высокого роста, а тело ссохлось до неузнаваемости, отвращая своим мерзким видом. Богиня всегда была безжалостной и долгое время скрывала от своего Короля непостоянство и гнев. Каланитисса совсем не учел, что она, так же, как и все ракшасы уже родилась монстром. Уши безобразны и шершавы, зубы длинные, имея общие сходство с акульей пастью. Нос с горбинкой, был весь усеян без конца лопающими гнойниками. Руки тряслись. Но самое главное, что излюбленная грудь короля – обвисла, а упругий зад и вовсе исчез.
Каланитисса оттолкнул Ниррити с еще большим забвением уйдя в расшифровку своих заклинаний. Она без конца испытывала голод и жажду. Богиню тянуло только к нему. Король постоянно уклонялся от ответов, почему так внезапно стал холоден к своей половине сердца. Но когда его загадка была решена, он завлек ее в свои объятия и использовал как приманку. Пока стражники Флагетона отвлекли свои взоры на Богиню ракшасов (до сих пор неясно что он им такого пообещал), Каланитисса использовал свое заклинание, и в конечном итоге реинкарнировал свою душу в мир живых.
Душа Ниррити была навечно разбита, а злоба желала одной только мести. Никто не мог знать, в чьем именно теле возродиться душа Короля Каланитисса и всему аду оставалось лишь только ждать смерти его временного сосуда.
Каланитисса (в его голосе впервые были слышны нотки страха, что сильно встревожило разбитую по кускам душу Окумура). – Ниррити! Вижу, ты сменила человеческую тушку! Почему ты здесь? Где Грешник!?
Ниррити (радостным тоном). – Как же долго я ждала нашей встречи!
Каланитисса. – Ты стала еще более неучтива.
Ниррити. – Пойми, Каланитисса, ты для всех нас самый сладкий экземпляр за многие столетия. За твою душу была настоящая бойня. Но я смогла уговорить Зевса дать Грешнику выходной. У него и без тебя хватает рабов. Вы, падшие души, мрете без остановок. Ад скоро переполниться от всякой низкопробной мерзости. Но ты! Ты у нас особенный – Великий Король Каланитисса, главнокомандующий армией Флагетона. Поэтому судить тебя выпала честь именно мне.
Каланитисса (молча кивая головой). -…
Ниррити. – Да мой сладкий, ты все правильно понял. Сегодня придет отмщение за все страдания, что ты умудрился причинить даже царству мертвых.
Король, окончательно вытиснув на второй план Акайо, внимательно вслушивался в слова своей бывшей возлюбленной, стараясь второстепенно улавливать шепот присяжных, которые по всей видимости недооценивали своего подсудимого (разве можно так вальяжно кидаться словами, где лежит Супродемус). Каланитисса было хотел открыть рот, но судья его опередила, продолжив свое бахвальство.
Ниррити. – В этот раз тебе не победить в «Страшном суде» и уж точно не избежать уготованной для тебя кары. И уж тем более не сбежать