пасторская жена родила в Университетской больнице Упсалы своего второго сына, которого назвали Эрнст Ингмар.
Эрик Бергман служил пастором в Форсбакке, в естрикландском приходе Вальбу, и уже пять лет состоял в браке с Карин, которая была немного моложе его. В 1914 году у них родился сын Даг. Тяжелые роды продолжались больше полутора суток. Крестил мальчика в доме родителей жены сам Эрик Бергман, настолько взволнованный торжественной минутой, что прочел “Отче наш” с ошибками.
С недавних пор его положение радикально изменилось, но не к худшему, а совсем наоборот. В дальнейшем он будет вторым священником, а значит, получит не только существенно более высокое жалованье, но и желанную надбавку на дороговизну. Однако прежде его должны формально утвердить в должности, и он думал, что вряд ли имеет шанс. Правда, архиепископ Натан Сёдерблум обещал поддержать его кандидатуру, и после удачной пробной проповеди об Иисусе и иерихонском мытаре Закхее за Бергмана проголосовали все прихожане, кроме одного.
Одновременно ему предложили место в приходе Хедвиг-Элеоноры в Стокгольме. Они с женой предавались мечтам о возможностях, какие могут там открыться. Эрик Бергман надеялся накопить опыта, развиться в своем призвании. Карин Бергман, квалифицированная медицинская сестра в Софийском приюте[4], рассчитывала обрести там более широкое и интересное окружение. Вдобавок ей хотелось быть поближе к матери, Анне Окерблум, которая жила в большой светлой квартире на Трегордсгатан в Упсале.
Переезд состоялся в разгар кризиса, и мечты о лучшей и более обеспеченной жизни рассыпались сразу же по прибытии. Квартира на Шеппаргатан, 27, доставшаяся им от предшественника Бергмана, оказалась темной и неуютной. С улицы фасад выглядел красиво и привлекательно, но впечатление в корне менялось, стоило пройти через парадную, пересечь темный задний двор с жирными крысами и открыть дверь мрачной пятикомнатной квартиры в бельэтаже дворового флигеля.
Хозяин был человек несимпатичный, этот выжига заломил за аренду аж 3000 крон, и вообще извлекал “непомерные барыши из царившей повсюду нехватки жилья”, как выразился Эрик Бергман. Карин Бергман, впервые войдя в квартиру, расплакалась. Близость воды – дом находится всего в трех кварталах от набережной Страндвеген, и в погожие дни видно, как сверкает море, – особо не помогала. Разница между удручающей обстановкой на Шеппаргатан и красивым солнечным пасторским домом в Форсбакке была колоссальной. Хотя, возможно, пасторша плакала и по причине своего тогдашнего состояния.
Осенью минувшего года Карин Бергман снова забеременела. Она и Эрик съездили вдвоем на несколько недель в Эрегрунд, оставив Дага у бабушки. Пребывание на популярном курорте принесло результат, вероятно ожидаемый.
Пожалуй, с тех пор как родился Даг, у нас с Эриком не было такого спокойного времени, – писала она матери. – И я довольна, что первые