И я снова возвращалась в тот день, когда появился сын… и чувству, что я в надежных руках. Я же не хотела возвращаться тогда в реальность – так мне, казалось, было необъяснимо хорошо в той иллюзии. Только реальность оказалась жестокой.
Медведь вернулся через несколько часов, но становиться человеком не спешил. Я слышала, как порыкивал и ворочался у палатки. Опасность все еще была? Или дело в чем-то другом? Мне невыносимо хотелось его потрогать, поговорить… Чтобы из взгляда исчезла ненависть и злоба, объектами которых я стала по стечению обстоятельств. Но как к нему подступиться, если он рычит на любую попытку?
Волки ушли, но то, что оказались вдруг так далеко от леса, мне не нравилось. Какого черта вышли на равнины к горам? Эта территория – не их, и выгнать их сюда могла только крайняя необходимость.
Потеря защиты для стаи Разии могла обернуться войной с обиженными их самоуправством и безнаказанностью кланами. Рано или поздно все в округе прознают, что медведь не защищает больше стаю… Дела у Разии так плохи, что волки сбежали на равнину? Могли. И это нервировало так, что я еле заставил себя утром обернуться. Да и то лишь сунув морду в палатку и глянув на спящую сидя девчонку. Осознание огрело больно – медведь защищал ее, как свою самку!
– Да что б тебя! – прорычал сквозь зубы.
Самое паршивое – боль возвращалась. Накатывала волнами, сводя судорогой мышцы. Злость застилала пеленой глаза – я ненавидел эту боль всем существом! Осознание, что все равно проигрываю, бесило. Я потерял время в городе, теперь с девчонкой… И мне нечего противопоставить своему разуму, чтобы отвлечься.
Когда вошел в палатку за вещами, она уже не спала.
– Как твое имя? – прохрипел, вытаскивая вещи из-под спальника.
Достало уже называть ее про себя девчонкой.
– Лали…
Я поморщился.
– …Что? Не нравится?
– Нет, – даже не задумался.
– А я не обязана тебе нравиться.
– И правда, – усмехнулся. Есть хотелось зверски. Но стоило ей осторожно пошевелиться, захотелось другого. Я медленно поднял взгляд и еле успел натянуть штаны, чтобы спрятать все непроизвольные реакции. – Что вы со мной сделали?
Она выпрямилась, чувствуя угрозу, но мешкать не стала:
– Я не знаю. Я не принимала в этом участие.
– А в чем принимала? – потребовал, не спуская с нее взгляда.
Мне хотелось ненавидеть ее все больше. Но зверь гнул другую линию.
– Ни в чем.
Она опустила глаза, и я машинально последовал ее примеру, только вдруг в памяти вспышкой пронеслось воспоминание: клетка, холодный кафель, мои голые ступни… и она стоит на носочках. И кусок ветчины у ног. Я моргнул, сжимая зубы до скрежета. Волна слабости прошла по телу, захотелось медленно осесть на землю и растянуться на спине у ее ног.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив