солнце, под которым у каждого есть свое место.
Саша вздрогнула, как от удара нагайкой. Открыла рот, чтоб спросить, от кого Князев услышал это – и тут же закрыла рот. Ей не нужен был ответ на этот вопрос. Сказала другое:
– Ты прошел путь от рядового до штабс-капитана. Ты умеешь бороться за свое место под солнцем.
– Я умею. Но у меня трое ребят дома. Сыновья, Иван и Федька. И дочка, Настя, – голос Князева потеплел. Впервые Саша увидела в командире пятьдесят первого что-то человеческое. – Я не хочу, чтоб им занадобилось драться за место под чьим-то там солнцем. Я хочу для них будущего, в котором они сразу будут людьми. Чтоб не выслуживаться ни перед кем. Многие из моих парней всю Большую войну спали и видели, как бы скорей вернуться к своим детям. Но замест того пошли за мной. Бороться за лучшее будущее для своих детей. Для всех детей. Некоторые уже погибли, так своих ребят и не увидев. Многие не увидят. Но впрямь, что ли, к такому хорошему будущему вы, большевики, ведете их? Готова ты держать ответ за это, комиссар?
– Я готова разделить эту ответственность с тобой, – ответила Саша. – Будущее – это не большевики. Будущее – это мы все. Моя работа в том, чтоб ты и твои люди не только сражались за будущее, но и стали его частью. Определили его. Вошли в него не как материал, но как строители.
Время идти на уступки, сейчас или никогда. На все уступки, которые она может себе позволить. Но ни на шаг больше.
– Я не хочу драться с тобой за власть, командир. Я не стану отдавать приказов твоим людям, пока ты не разрешишь мне – и только в тех пределах, в каких ты мне разрешишь. Я не стану давать тебе советов, пока ты сам не спросишь меня. Но мне нужно стать частью пятьдесят первого. Мне нужно вникать, понимать, разбираться в том, что происходит тут. Мне нужна возможность доказать, что я могу быть полезна.
Князев поднялся со стула, и Саша угадала, что ей следует сделать то же самое.
– Ты принята в пятьдесят первый полк, Александра Гинзбург. Можешь проявить себя. А теперь ступай. У нас много дела завтра. Лекса проводит.
Саша медленно кивнула, пошла к двери. Князев окликнул ее, когда она уже стояла на пороге.
– Ты тут не помри смотри, Александра. Я людей посылаю на верную смерть, коли так надо для пятьдесят первого. Дак только еще один мертвый комиссар нам не сдался.
Саша улыбнулась впервые с того момента, как вошла в эту комнату.
– Наши жизни, – ответила она, – не принадлежат нам.
Койка, которую Саше выделили, оказалась ничуть не хуже большинства тех, на которых ей обычно доводилось спать в последние годы. И все же Саша долго не могла заснуть.
Ты просишь меня оставаться в живых, командир. При этом ты знаешь, почему и как погиб мой предшественник. Ты знаешь, откуда исходит угроза для меня – и для твоего союза с Советской властью. Ты ничего не сказал об этом именно потому, что все знаешь. И ты не хочешь, чтоб узнала я. Почему, командир?
Глава 9
Полковник Добровольческой армии Андрей Щербатов
Ноябрь