Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой
Семья состояла из самого комиссара, которого звали Христос Стурайтис, его супруги Ламбринии и трех маленьких ребятишек – Тасоса, Такиса и Йоргоса. Эти дети были членами существовавшей в горах организации юных коммунистов. Их головы были забиты лозунгами и призывами, совершенно нам тогда незнакомыми. Они тоже пели партизанские песни, которые я процитирую дословно (в русском переводе, разумеется):
Это мы, Эллада, твои дети,
Которые поднялись в горы,
Чтобы воевать
За тебя и твою свободу…
Мы написали
На наших знаменах:
«Народная демократия
Без короля»…
Мы не хотим,
Чтобы он вернулся в Грецию,
Он должен об этом сам подумать —
И он, и вся его свита.
Мы не будем работать,
Чтобы они ели!
Мы не боимся немецких пуль
Или фашистских кинжалов.
В наших сердцах мы несем
Народную демократию без короля…
От этих ребят мы получили первые сведения о гражданской войне, почувствовали ее вкус. В течение ноября признаки приближения новой битвы стали более заметными. На всех стенах появились революционные лозунги, написанные красной краской, а в расположенных ниже уровня Психико районах Афин начались беспорядки и вооруженные столкновения. Довольно скоро шум сражения начал распространяться, достигнув и наших высот. Мы стали получать и реальные «боевые подарки», вроде шальных пуль и осколков снарядов. Когда в военные действия вмешалась британския авиация, выстрелы стали более целенаправленными – стреляли по всему, что двигалось. У детей нет чувства страха, поэтому мы собирали эти «сувениры» еще горячими и создавали довольно впечатляющие коллекции. Считалось, что, у кого осколки горячее, тот и выиграл соревнование.
Вскоре британские войска предприняли наступление против партизан, расположившихся в окопах и укрепленных пунктах вокруг нашего дома. До начала операции священник нашего прихода Св. Димитрия, отец Иаковос, обошел весь район, предупреждая, что ожидается артиллерийский обстрел. Мы ему не поверили, однако мама сказала, что мы укроемся в подвале. Отец в это время прятался у родственников, потому что партизаны разыскивали его и некоторых других жителей Психико, чтобы арестовать их как классовых врагов. По всему нашему району рыскали патрули ОПΛА (т. н. Организации защиты народной борьбы)[54], военизированной структуры типа советской ЧК.
Я хорошо помню, как такой патруль явился к нам. Он состоял из четырех человек, которые потребовали предоставить им отца, а узнав, что его нет на месте, начали обсуждать, что «надо брать женщину». На наше счастье, в какой-то момент они взглянули на меня и мою сестру и махнули рукой. Тогда самый молодой из патрульных положил руку на дверцу комода, где, как я знал, лежали все наши ценные вещи, и попытался открыть ее. И тут я в первый раз в