Азеф.
– Следует незамедлительно учредить особую организацию для боевой подготовки масс. Начать, полагаю, нужно со столицы – Санкт-Петербург – оплот самодержавия. Потом распространим это по другим городам России. Назовём её, предположим, Петербургским боевым комитетом.
– Поддерживаю это предложение, – заявил Чернов. – У тебя, Борис, есть план работы комитета и перечень его задач?
– Над этим нужно ещё поработать. Но очевидно, что он должен будет заниматься доставкой, хранением и распределением оружия. Но самое главное организацией дружин и обучением дружинников военному делу.
– Предлагаю назначить главой комитета Петра Моисеевича, – сказал Азеф. – Он знает обстановку в городе, известен среди рабочих и партийцев и, главное, уже понюхал пороху.
Все посмотрели на молчавшего всё это время Рутенберга. Он не являлся членом руководства, но его влияние и авторитет уже были настолько велики, что многие лидеры партии охотно поддерживали с ним дружеские отношения.
– Я, безусловно, за, – произнёс Савинков. – Пётр, ты готов?
– Да. Давно пора перейти от слов к делу. Но мне нужны помощники.
– Они у тебя будут, – заявил Чернов. – Мы обсудим этот вопрос и сведём тебя с ними.
Через несколько дней Савинков пришёл к нему на квартиру со списком кандидатов в боевую организацию.
– Мартын Иванович, я тут подобрал тебе людей. Познакомься с ними. Это Александра Севастьянова, Борис Горинсон и Хаим Гершкович. У каждого хорошие рекомендации. Здесь их адреса.
– Спасибо, Борис. Завтра я их соберу у себя.
– Мартын, у тебя есть право подключить ещё людей на месте. Работы будет много.
– Есть ещё уточнения целей комитета?
– Конечно. Вам предстоит приготовить квартиры для складирования оружия, найти возможность приобретения оружия в России, получить от армян, членов партии «Дашнакцутюн», транспорт бомб, нам ими уступленный, наконец, выяснить возможность экспроприации в армейских арсеналах.
– А когда решено отправляться в Россию?
– Азеф и Чернов считают, что выезжать нужно как можно быстрее.
– Ладно, Борис. Завтра закажу билеты.
Третьего марта они сели в поезд до Стокгольма, а через два дня на пароходе отплыли в Гельсингфорс. Там на явочной квартире их уже ждали. Финны помогли им с паспортами и с билетами на поезд до Санкт-Петербурга.
4
Документы, оформленные на вымышленные имена, не гарантировали их от ареста и преследования, но давали возможность подпольной работы.
Попрощавшись с соратниками на Финляндском вокзале и условившись о встрече на следующий день, Пинхас поехал домой. Дверь открыла Ольга Николаевна и, увидев мужа, принялась его обнимать.
– Дорогой мой, как я счастлива! Ты жив, ты вернулся.
– Я жив-здоров, Оленька.
Он поцеловал жену и вошёл в гостиную.
– Как ты ушёл, я всё время боялась, что тебя больше не увижу.
– Где