улыбнулась в зеркало самой себе и начала переплетать косы. В зеркале царица увидела испуганный взгляд Рахили, подвинувшей ближе к себе тарелку с маслом. Рабыня застыла с поднятой рукой.
– Наглеешь ты Рахиль… – Иродиада выставила указательный палец с острым ногтем в сторону советника. – Итак, Аслим, запоминай. Центральный царский стол накроете парчою[6]золотою. На двух столах для знатнейших гостей должны быть скатерти из льна и алым цветом. А на столах на площади из скатертей не будет ничего, посуда проще и еда скуднее… Рахиль, где ты всё утро пропадала? До мастерской?
От тихого голоса госпожи служанка дёрнулась, будто её хлестнули бичом. Тарелка под её рукой, чуть не соскользнула на каменный пол, но Злата успела подхватить её. Рахиль ей благодарно улыбнулась, перед тем, как ответить царице.
– Домоправительнице Ионе по хозяйству помогала. Она ругала за бестолковость жен гостей, а я ругала слуг. Супруг её, домоправитель Хуза, ругал, всех остальных. А после я к Крестителю пошла с корзиной завтрака.
Оценив ровность ногтей на пальцах рук, Иродиада взглянула на рабыню.
– С корзиной? Что-то много.
Не выпуская тарелку, Рахиль встала и на шаг придвинулась к госпоже.
– Он перестал отказываться от пищи и всё опять паломникам раздал.
– Как это странно… – Глядя в стену, задрапированную тканями с восточными узорами, Иродиада что-то смахнула перед собой ладонью, отвлекаясь от ненужных мыслей. – Что там с платьем?
– Ой!
Отставив тарелку на табурет, Рахиль взяла свёрток, развернула его, и в руках сверкнуло переливчатое золотое одеяние. Она торжественно подняла его за плечики.
Платье, расшитое мелкими чеканными бляшками-цветками, глухо звенело и сверкало слепящим великолепием.
Чернокожая Нубийка смотрела на платье, открыв рот от восхищения, Аслим с завистью, Рахиль с улыбкой причастности к чуду, Иродиада спокойно.
– Опять тяжелое. Но-о… ладно, соответствует моменту. А где же покрывало?
Разведя руки и пожав плечами, Рахиль виновато улыбнулась.
– Его доделают до завтра. Слишком сложно поймать настолько много стрекоз, чтобы обстричь четыре крылышка у каждой.
Повернувшись к рабыне Нубийке, Иродиада чуть приподняла брови.
– Иди и позови из кухни Исаака, чуть позже мы будем изучать чередованье блюд. – И сразу проявила нетерпение. – Ты почему на кухню не бежишь?
Отбросив шнуры опахала Нубийка сорвалась с места, сверкнув из-под юбки тонкими, чёрными ногами и светлыми пятками.
Стены крепости Махерон.
Снаружи крепости у высоких стен, под длинными навесами из тканей, сидели рабы, с завистью глядя на обедающих мацой, сыром и оливковым маслом слуг. Чуть дальше топтались отары коз и овец. Флегматично жевали подсохшую траву верблюды, стоящие отдельно из-за сильного запаха. Собаки ловили каждый момент возможности утащить кусок еды.
У ворот разгружался прибывший караван. Непривычные говор гостей, одежда и оружие, высокие