Фарис со своего места на корме лодки. – Так детям палубы легче грести.
– Зачем грести? – спросил ветрогон, его острый клюв открывался, и слова вываливались из горла, не сформированные языком и губами, как положено. – Я делаю воздух. – Он показал на свернутые крылья корабля когтем, которым заканчивался его локоть под крылом, спрятанным под разноцветными одеждами.
– Береги силы, ветрогон, – сказал Джорон. – Дети палубы гребут потому, что скорость сейчас не имеет существенного значения. Твоя магия может пригодиться позднее, и сейчас глупо ее тратить.
– Джорон Твайнер не умный, – пронзительно закричал ветрогон и перескочил на нос маленькой лодки, где встал рядом с Джороном. Затем он повернулся всем телом в сторону громады торговца, вздымавшейся впереди. – Плохие вещи, – сказал он. – Плохие вещи начинаются здесь.
– Какие плохие вещи? – спросил Джорон.
– Возвысь свой голос, Зовущий, – сказала Гаррийя, сидевшая на дне лодки, рядом стояла сумка с ее лекарственными растениями. – То, что давно похоронено, сейчас снова выходит на свет.
– Что ты имеешь в виду? – Ее слова казались ему странными предметами, которые плавали вокруг него.
Он чувствовал, что существует в лодке с налегавшими на весла детьми палубы отдельно от всех. Шум моря отступил, ярко окрашенная одежда потускнела, и в его ушах звучал только голос Гаррийи.
«Кейшан поднимается, Джорон Твайнер, кейшан поднимается».
К нему вернулись все звуки, старая женщина сидела на дне лодки и рылась в своей сумке, словно не сказала ни слова.
Быть может, она молчала?
Прежде он бы в этом не усомнился, но в последнее время Джорон уже не был так уверен в собственных чувствах. Возможно, причина состояла в том, что он слишком долго обходился без сна, или его изменило что-то другое, но ему не нравилось думать о таких вещах. Он почесал верхнюю часть предплечий, где у него побаливала кожа. Он уже не сомневался, что его поразила гниль-кейшана, и одновременно надеялся, что причина в другом, но не осмеливался с кем-то поделиться своими тревогами – сначала гниль приносила язвы, а потом безумие. Все чаще у него появлялись причины сомневаться в окружающем мире, не верить собственным глазам и ушам.
Могла ли гниль-кейшана овладеть человеком так быстро? Мастер костей Коксвард болел ею, но многие годы. А вдруг у каждого она протекает по-разному?
– Будьте осторожны внизу! – раздался крик, и Джорон встряхнулся, когда с торговца начала спускаться веревка.
Он привязал к ней флюк-лодку и взобрался по борту на корабль. Вслед за ним последовал ветрогон, который без всяких усилий поднялся на «Сокровища девы», даже не воспользовался веревкой или лестницей, его ноги с когтями и крылья были отлично приспособлены для подъема по вертикальным поверхностям. Нет, ветрогоны не являлись существами открытого моря, и Джорон не сомневался, что так было всегда. Если бы они не обладали умением управлять ветрами, никто не привел бы их к морю,