и часто брала справки, что меня немного огорчало. Когда она всё таки появлялась на занятиях, то отсиживалась на длинной узкой скамье, наотрез отказываясь выйти на поле и принять участие в игре в волейбол. Такая уж она была, со своими странностями.
Во дворе дома мы с Кирой играли с соседскими детьми, и нередко случалось, что они начинали нас доставать. Тогда мы устраивали войнушки, обзывали друг друга и бегали по двору, прячась в выемках многоквартирного дома. Несмотря на то, что ребята были младше меня на несколько лет, раздражали они не по-детски.
Однажды мы затеяли спор, чьи родители круче. Я говорила: «А мой папа прилетит на вертолёте и покажет вам», Кира сказала про свою маму, которая работала лаборантом в больнице: «А моя мама высосет у вас всю кровь!». Мы с подругой отчаянно противостояли кучке малолеток. Но в какой-то момент наш спор вышел из-под контроля, и один мальчик начал покрывать грязными матерными словами моих родственников. Такая наглость и беспринципность вывела меня из себя и, поддавшись импульсу, я влепила ему пощёчину. Он мгновенно замолчал, схватившись за щёку. Я тот час ушла домой, не попрощавшись даже с Кирой.
Немного погодя в нашу дверь раздался стук. На пороге стояла мать обиженного мальчишки. В её глазах была ярость, а лицо кривилось от гневных фраз.
– Бесстыжая! – кричала она. – Моего сына нельзя бить!
Я тихо всхлипывала, опустив голову. Моя мама стояла рядом и молчала. Она практически растворилась в тёмном углу прихожей. Вероятно, ей было стыдно за то, что у неё растёт такая дерзкая дочь.
Мама рассказала о произошедшем своим родителям, когда мы пришли к ним в гости. Я чувствовала себя неловко всякий раз, когда она начинала обсуждать меня в моём присутствии.
– Ну и молодец, – сказала баба Валя. – Так и надо гадёнышу. А материться значит, ему можно?
Я была по-прежнему смущена, но слова бабы меня успокоили. Помню, какое глубокое впечатление произвела на меня фраза той женщины, когда она сказала, что её сына нельзя бить. В ужасе за содеянное я подумала: «Наверное, мальчик чем-то болен, раз его нельзя бить».
С самого детства со мной происходили подчас обидные несправедливые ситуации. Порой я пыталась помочь, а в итоге оставалась виноватой. Когда я училась в первом классе, однажды на перемене увидела Наташу, которая сидела за партой и плакала. Она была из неблагополучной семьи, носила обноски, и сама она была такая маленькая, с тоненькими ручками и ножками. И вот теперь Наташа казалась ещё меньше, так она вся съёжилась, сжалась в комок. Мне стало жаль девочку и я подошла к ней с намерением её успокоить. Я легонько потрепала её за ухом, как это обычно делала мне двоюродная сестра, таким образом выражая свою нежность. Но, увы, мой жест произвёл прямо противоположный эффект. Она ещё сильнее заплакала, не отрывая ладоней от лица. В это время к нам подошёл одноклассник и спросил, кто обидел Наташу.
– Алёна, – всхлипывая, ответила она.
Я стояла рядом с партой