на сексуальный подтекст, но были искреннее восхищение, уважение и преклонение. Возможно, это и есть та самая любовь, на которую ди Бароцци считал себя совершенно неспособным.
Виконт ди Граде готов расстаться с жизнью, лишь бы женщина, которую он любит и которой восхищается, была счастлива. И это не бравада или восторженный порыв влюбленного юнца. Напротив, в этом есть что-то настоящее, глубинное, высокодуховное. Может быть, поэтому разговор с Филиппе был так болезненно неприятен? Разбередил в душе что-то сокровенное, давно похороненное и позабытое.
– Черт побери этого ди Граде! Пусть скорее убирается ко всем туземным чертям! Еще одна такая стычка, и его смерть точно будет на моей совести.
Адольфо с силой потер основаниями ладоней лоб, как будто пытался стереть оттуда неприятные мысли.
Он же приехал в салон своей приятельницы, герцогини ди Новоли, в надежде отвлечься, развеяться, но проигрыш в карты и последующая словесная пикировка с Филиппе усугубили и без того тошно-муторное состояние.
Существование виконта ди Бароцци в последние годы было до крайности скупо на яркие ощущения: каждый новый день становился близнецом предыдущего, год новый гравюрным оттиском повторял старый. Менялись только любовницы в его кровати. Но сюжет самих амурных романов всегда был до уныния однообразным: быстрая вспышка – бурная страсть – скорое пресыщение.
И вот в одночасье жизнь заштормила, пенным валом сбила с ног и потянула в пучину сплошных неприятностей. Теперь только от него зависит, захлебнется ли он в этой стремнине или удержится за спасательный круг, который подбросила судьба. Ему надо прибиться к надежному берегу и попытаться обрести новые смыслы, новые причины жить и топтать эту землю.
Когда Адольфо переступил порог своего неаполитанского дома, дворецкий сообщил, что в малой гостиной его дожидается графиня Моразини.
«Нет, только не Анжелика! Только не сейчас! Черт, что за день-то такой сегодня! Похоже, это стало печальной традицией: плохие дни липнут ко мне, как мухи к открытой ране», – подумал виконт с раздражением.
Завидев виконта, бывшая любовница как ни в чем ни бывало с ослепительной улыбкой бросилась ему на шею.
На такое пылкое приветствие Адольфо ответил с легкой прохладцей в голосе:
– Чему обязан такой чести, графиня?
При этом мужчина постарался максимально учтиво высвободиться из ее объятий.
– Адольфо, дорогой! Вы мне не рады?! – Анжелика состроила гримаску оскорбленной невинности. – Ну же, не дуйтесь, не будьте таким злопамятным!
Кокетливо стрельнув глазками, вытянула свои соблазнительные губки для поцелуя.
– Я не злопамятный, а просто злой. Но и память у меня отменная. А вообще, злопамятность, пожалуй, – лучшее лекарство от вашей забывчивости, моя дорогая!
Адольфо, в нарушение правил этикета, уселся в кресло, при этом демонстративно проигнорировал предложенные для поцелуя пухленькие губки.
Анжелика, ничуть