материи с встроенным вентилятором, пучки трав.
Если бы я смотрела этот спектакль впервые, эта сцена произвела бы на меня впечатление, но я уже видела всё, чему явилась свидетельницей сейчас.
Опустился занавес под громкие крики «браво!», затем он поднялся, и на сцене оказались участники только что произошедшего действа.
Издали под гулкие аплодисменты я увидела, как вновь выстроилась очередь вручающих цветы от благодарных зрителей, среди которых я разглядела Эдмонда. На этот раз он преподнёс букет белых лилий, впрочем, я бы не удивилась, если бы узнала, что эти лилии от Эдмонда купил его друг Серж Вяземский.
Я повернула голову назад и вновь встретилась взглядом с Сержем, почувствовав очередную неловкость.
«Как жаль, что Андрей не поехал со мной в Италию, как жаль, что он не любит искусство и не такой утончённый, как я думала сначала, когда он дарил мне целые охапки роз», – подумала я.
Андрей отошёл на второй план, перевешивала чашу вновь моя неловкость перед моим новым знакомым. Занавес снова поднялся, и сцена мгновенно преобразилась, потому что стены пестрели совсем другими декорациями. В центре белел всё тот же идол, только сейчас он смотрелся как-то иначе. Клотильда, наперсница Нормы, начала эту сцену с арии, обойдя вокруг идола. Она была одинока, и ей хотелось, чтобы в её жизни что-то произошло. И вот появился Поллион. Он подошёл к Клотильде и взял её за руку, и приблизил к себе. Клотильда отвернулась, но затем поддалась на ласки римлянина, и именно в этой сцене чувствовалась необыкновенная страсть и ничуть не меньшая, чем сцена Нормы с Поллионом.
Лаура Монтинелли в роли Клотильды смотрелась очаровательно. Это была прима Ла Скала, и как только она появилась на сцене, зал разразился бурными аплодисментами. Поллион соблазнял жрицу друидов, несмотря на то, что давно любил Норму….Где же здесь логика? А ещё говорится, что именно женская логика является a priori самой алогичной. Никогда я не соглашалась с этим несмотря на то, что моё мнение пытались сломить многие, кого раздражала моя независимость.
Мужчинам, вообще, не нравятся независимые женщины, потому что нами трудно управлять; проще управлять серыми глупыми мышками. Я гордилась тем, что и я, и Мариша никогда не были такими. Мы были преданы каждая своему делу и никогда бы не оставили его ради мужских прихотей и собственничества.
…Новый дом, действительно, очень понравился Андрею, и на следующий день он уже чувствовал в нём себя настоящим хозяином. Задевало ли это меня, ведь этот дом был приобретён на деньги, доставшиеся мне по наследству? Нет, нисколько, скоро мы должны были пожениться. А дальше всё закрутится по давно накатанному ритму, как и в большинстве семей: я уткнусь в свой ноутбук и стану строчить большинство своих новых статей, присутствовать на тусовках, чтобы почерпнуть материал для моих будущих статей. Андрей же целыми днями будет пропадать в своём офисе и командировках. Иногда по вечерам мы будем встречаться за семейными ужинами при свечах, говорить нежные слова друг другу, зная, что это,