длинные волосы… И – кульминация вчерашнего вечера – обнажённая женщина на нём, совсем обнажённая – он гладит её атласную кожу, чувствует, как под его ласками содрогаются её груди, её живот, слышит сдавленный стон, чувствует… О, что это было! Но это было, было… Не могло ему привидеться такое… Ваня застонал.
– Проснулся наконец? – насмешливый голос Егора вернул его к жизни.
Ваня резко открыл глаза и вновь застонал, так как это простое и привычное движение вызвало резкую боль в голове и приступ тошноты. Однако он приподнялся и огляделся. Он находился в небольшой комнате, всё убранство которой состояло из широкой кровати, полог которой был откинут, небольшого платяного шкафа, умывальника с овальным настенным зеркалом и круглого столика с двумя стульями, на одном из которых сидел его друг Егор в неглиже и смотрел на него с иронией. Ваня перевёл воспалённый взгляд на столик и разглядел, что столик был сервирован бутылкой вина и ломтиками сыра и колбасы. Единственное окно было наполовину зашторено и едва пропускало свет пасмурного зимнего утра.
– Где мы? – пролепетал Ваня.
– Как где? В таверне. Ну, ты и надрался вчера! Сам-то помнишь что-нибудь?
Ваня замотал головой.
– Что, не помнишь, как с цыганкой время проводил?
– С цыганкой?
– О, да я смотрю, ты совсем плох! Конечно, с цыганкой! Она сказала, что, конечно, она девушка скромная и не из таких, но ради такого красавчика готова пожертвовать девичьей честью… Что, девица она была?
Ваня провёл рукой по лицу.
– Понятно. Ты и это не помнишь… Но, девица она или нет, а ты ей отвалил столько, что она может радоваться – не продешевила, девичью честь свою задорого продала.
– Как ты циничен! Ах, неужели у неё это было в первый раз! И вот так, так… Спьяну…
– Не знаю, как у неё, а у тебя-то точно было в первый раз.
– А где был ты?
– В другой комнате, – Егор кивнул головой на дверь, которая, очевидно, вела в смежное помещение.
– Номер очень удобный, – продолжал он, закуривая, – комната тебе, комната мне… И при этом мы отделены от других. Однако, тебя надо привести в чувство. Присоединяйся.
– О нет! Я не смогу.
– Да ну! Сможешь. Ну, давай, я помогу тебе.
Несмотря на слабое сопротивление Вани, Егор схватил его под плечи, чуть ли не силой стащил с кровати и усадил за стол. Затем разлил по бокалам вино.
– Давай выпьем за… да всё за то же, за привалившее нам счастье!
– Не смогу.
– Надо-надо-надо…
Видя, что Егор и тут готов применить силу, Ваня, зажмурившись, залпом выпил вино. Сначала ему стало очень плохо, так что он даже согнулся пополам, ожидая неминуемой смерти, но постепенно стало отпускать и – о чудо! Взгляд его как будто просветлел, словно пелена с глаз упала и зрение стало острее, а в организме он почувствовал