на столе возникли ватрушки, ещё горячие из самой духовки (у нас точно такие же пекла наша домработница Сима), варенье в аккуратном маленьком блюдечке и чашки с ароматным чёрным чаем «Гринфилд», который я очень любила.
Разговор начала Валентина Николаевна.
– Знаешь, почему я переехала из Саратова в Новочеркасск? – спросила она меня.
– Нет, не знаю. Глупый вопрос, откуда я могу знать?
– Конечно, – она закивала, – в Саратове я проживала в общежитии, а здесь твои родители сделали мне вот эту квартиру.
– Просто так? – спросила я.
– Нет, – она покачала головой.
Ушла во вторую комнату и вышла с каким-то свёртком.
– Держи, это тебе. Мария Степановна оставила именно эти две вещи и просила передать их тебе, если что-нибудь произойдёт непредвиденное.
Я с любопытством развернула свёрток.
Там была тетрадь в красной обложке и очень красивое ожерелье-кулон с красным камнем. Похоже, это был рубин, хотя я не разбираюсь в драгоценностях.
– Что это? – спросила я, разглядывая свои новые «приобретения».
– Дневник Марии Степановны, ты должна его прочесть, чтобы всё понять.
– А это? – я показала на ожерелье-кулон.
– Это – очень дорогая вещь, и она когда-то принадлежала твоей семье. Я рада, что наконец-то избавляюсь от неё, потому что боюсь за свою жизнь. Она очень дорогая, а сейчас развелось много охотников до чужих ценностей.
– Моей семье?
Валентина Николаевна, казалось, смутилась.
– Все ответы на свои вопросы ты найдёшь в этом дневнике, который я хранила у себя столько лет.
Я допила чай с ватрушкой, немного согрелась.
– Вы одиноки? – спросила я.
– Да, раньше я была замужем, потом развелась, а сын живёт в Москве и совсем почти не пишет мне.
Глава 3
«Дорога в Неизвестность»
«…Однажды
ты вдруг поймёшь,
что путь твой
безбрежный и бесконечный.
Однажды ты вдруг поймёшь,
Что у тебя опускаются руки
От этой Бесконечности.
Ты захочешь посмотреть на свою жизнь
Совсем по-другому,
Потому что однажды
Тебе захочется начать всё с начала…»
(Мысли на досуге).
…..Я никогда не считала себя приверженницей спиртного. Более того, на всевозможных вечерниках и тусовках в школе, музыкальном колледже, я всегда придерживалась трезвости. Почему?
Не знаю. У меня нет своей философии, мне просто было неприятно видеть рядом с собой все эти пьяные лица, постепенно теряющие свой человеческий облик. Наверное, подруги меня осуждали, считали ханжой, но меня тогда это мало заботило.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».