цветов, белые, чуть ли не кружевные фартуки, лаковые туфельки, огромное количество бантов именно белых и пышных. Это был мой пятый класс.
Когда я пошла в первый, то тогда тоже была торжественная линейка перед школой. Я должна была среди немногих будущих первоклассников прочесть стихотворение на этой линейке, которое меня попросили выучить накануне. Вернее, это было не стихотворение, а четверостишие, заканчивающееся следующими словами: «только булки в закоулке на деревьях не растут». В этот стих был вложен большой смысл – нужно упорно трудиться, тогда ты достигнешь успеха, ничего так просто в жизни не даётся.
Наверное, я не поняла этот смысл, потому что постоянно вертела головой по сторонам, испытывая сильное волнение, ведь всё для меня тогда было ново и необычно.
Судьба уже тогда предрекала мне свой вердикт, но могла ли я знать наверняка? Для меня мир казался совсем другим, мир с позиции семилетнего ребёнка.
Помню, как в пятом классе у нас совместно с параллельным «а» классом было мероприятие, посвящённое дню рождения Ленина. Мне нужно было прочесть стихотворение, посвящённое Ленину – вождю Революции.
……Стихи должны были читаться под видеослайды, где рассказывалось про жизнь Ленина. Но в самый ответственный момент я забыла стихотворение, несмотря на то, что накануне очень долго и упорно учила это стихотворение. Помню, меня охватил ужасный конфуз, потому что в тот момент я покраснела и сильно вспотела. Мне было стыдно, очень стыдно. Хотя почему? Разве я сделала что-то предосудительное? Меня постоянно бросало в пот.
Однажды учительница по географии так и сказала прямо на уроке, не называя моего имени:
– От одной девочки ужасно пахнет, – оглядев класс Нелли Владимировна (так звали учительницу по географии), добавила: – Ведь она же – девочка. Нужно часто мыться.
Я часто мылась, но из-за своей полноты у меня был «вредный пот» с отвратительным запахом. Лена, моя одноклассница, почему-то подумала, что всё вышеназванное относится именно к ней. Она расстроилась. Говорили, что Ленка проревела почти всю ночь. А я чувствовала, что эти слова относились именно ко мне, но ничего не сказала, потому что боялась, что меня станут презирать после этого.
Даже проходя практику в операционном блоке (я подрабатывала там санитаркой в шестнадцать и семнадцать лет), сестра-хозайка постоянно отчитывала меня за этот запах пота. Она не знала, что я ежедневно мылась и даже не раз, а несколько раз на день.
– Жуй тогда жвачку, – разводила руками Нина Владимировна.
Мне было обидно.
Помню, когда меня не приняли в пионеры.
«Чем я хуже других? – подумала я тогда, – «Учусь я неплохо, и никогда ни с кем не конфликтую». Мои размышления так и остались без ответа. Зато я была так горда, когда на моей шее, наконец, заалел пионерский галстук – отличительная черта принятых в пионеры.