иконы, Стефан, – ледяным голосом произнесла Монахиня и тут же исчезла.
***
На следующий день, в воскресенье, я рискнул пригласить к себе Лейлу, и она согласилась! Скинув дорогие меха, Лейла окинула взглядом квартиру и удивлённо спросила:
– А почему ты не сказал, что ты – иконописец?! Или эта квартира – музей православных икон?
– Ну-у-у… – мне совершенно не хотелось терять Лейлу. – Убрать?
– Конечно! Я же – мусульманка, у нас не принято так. И вообще… не хочу, чтобы они на меня глазели!
Я бросился судорожно снимать иконы, складируя их в тёмный угол стопками, как книги, а они, как назло, рассыпались… Сколько их было во всей квартире? Явно больше ста…
Лейла… Ах, Лейла…
Она ушла в полночь. Я сидел на кухне за кофе с коньяком и курил, как внезапно… почувствовал поток холодного воздуха за спиной. Обернувшись, я увидел…
– Здравствуй, Стефан, – всё тем же ледяным голосом сказала Монахиня. – Они скоро придут. Верни иконы на место. И уезжай отсюда.
Я не успел ничего ответить, как послышался шум. Монахиня удалилась в спальню и принялась читать молитвы, но кто там хихикал и шушукался?! Я вышел из оцепенения и осторожно подкрался к приоткрытой двери. Увиденное мной походило на сон: бесы – или черти? – высовывались прямо из стены, граничащей с соседней квартирой, строили рожицы и хихикали над монахиней, которая продолжала молиться у стопок сложенных мной в тёмном углу икон.
Вскоре раздался жуткий удар в стену со стороны соседей, будто некто взял гигантскую кувалду и решил сломать перегородку между нашими квартирами.
– Чего ждёшь? Повесь иконы! – ледяным голосом приказала Монахиня, обернувшись.
Но я выбежал в прихожую, оделся и уехал к «собратьям».
***
В понедельник мне совершенно не работалось. Кто бы сказал, что я начну бояться того, чего ещё вчера для меня не существовало в принципе!
Возвращаясь с работы, я всё-таки решил расспросить консьержку о соседях.
– Опять стучит? Да она сумасшедшая! – шёпотом произнесла консьержка, будто боялась, что нас кто-то подслушивает. – Одинокая, если не считать чёрного кота, но молода ещё, а уже того, с приветом, кукукнутая! Вроде, притихла на время, а теперь опять за своё? Несколько лет подряд стучала так, что весь дом по ночам не спал! Ходили жильцы и к ментам, да что с них взять? В дурку же её не заберут. Менты даже воров не ловют, а тут – бесы!
– Бесы? – оживился я.
– Так стучать только одержимый может! Силы-то в ней сколько, а? Сходили б лучше в церковь и батюшку ей позвали. На отчитку!
Ничего более от консьержки узнать мне не удалось, однако и этого вполне хватало, чтобы хоть как-то успокоиться: дело ясное, что дело тёмное!
Вернувшись в квартиру, я развесил иконы по стенам. Конечно, я не помнил, в каком именно порядке они располагались первоначально,