под равномерное бурчание мотора и однообразие пейзажа, который можно было разглядеть из-за яркой луны. Странно, но на меня накатило такое спокойствие, и я представилась самой себе волной, которая неторопливыми перекатами достигает берега и отступает снова назад, словно беря разгон. Анджелл был все также молчалив и собран. Он не пытался завязать разговор, мне не хотелось говорить. Я вспоминала о былых временах в своей семье – когда все было хорошо, когда не произошло ещё непоправимых ошибок, не было произнесено разрушающих слов. Все было иначе, чем сейчас. Тогда было понимание, между нами не простирались километры непонимания и обмана, все было просто и легко. Я жалела о тех временах, теперь они казались мне не более чем дымкой в темноте ночной, легким утренним туманом.
Но я понимала, что ничего не изменить. И поэтому уехала. Людям свойственно убегать от проблем, прятаться за личину равнодушия и бессердечия, людям всегда проще опустить руки и бездействовать, чем бороться. Мы – рабы своих мыслей, а нежеланий. Потому что каждая мысль означает начало наших желаний. Тут мы бессильны.
Я думала обо всем этом, и мне казалось, что печаль отступает. Я думала о том, что скоро мне придется попрощаться с Анджеллом. И так странно защемило в груди, будто я упускаю что-то важное, что-то, находящееся передо мной, но…
Внезапно я услышала, как мотор непослушно рыкнул, заменив привычное ровное урчание, и машина стала.
– Что-то поломалось, – спокойно проговорил Анджелл, смотря на меня. Я удивлялась его спокойствию: на его месте я бы уже как минимум трижды выругалась.
– И что нам делать? – я глянула на Анджелла.
– Нам придется заночевать тут… Утром я посмотрю, что случилось, – пожал он плечами.
– Ты говоришь об этом так спокойно! – возмутилась я.
– А тебе нужно в назначенное время попасть в Неваду?
– Нет, – покачала я головой.
– Тогда нам некуда спешить.
Как назло, машин снова не было, но ночью вряд ли бы кто нам решился помочь, да и все дело было в освещении. Мне пришлось смириться с мыслью, что я приеду в Неваду гораздо позже, чем рассчитывала. Хотя меня ведь там никто не ждет.
… Анджелл сидел на багажнике, держа в руках бутылочку «Колы»; его взгляд был сосредоточенным и устремленным вдаль.
– Мне кажется, что ты с другой планеты, – заметила я, облокачиваясь на багажник рядом с ним.
– Почему? – он с любопытством глянул на меня.
– В тебе есть что-то иное. Я не знаю, ты… Просто другой. Я чувствую это.
– Все люди разные.
– Ты особенный, я знаю это, – сказала я.
– Ты всегда говоришь то, что думаешь?
– Нет, но стараюсь.
– Это верно, – улыбнулся он.
– Прямолинейность и честность никогда не была в моде, – хмыкнула я.
– Какая разница, что имеет значение в обществе, а что нет? Ты должна идти своей дорогой, это твоя жизнь, не так ли?
– Это одинокая дорога, разве нет? – поддела я его.
– Жизнь как небо: днем оно яркое и искрящееся, а ночью пустынное и холодное. А люди будто звезды – они рядом друг с другом и кажется, что их ничего не гложет, но