поговорила и опять заснула. – Степан посмотрел на Владимира Ивановича с надеждой. – А вор переждал и потом вышел.
Владимир Иванович пожал плечами:
– Да всякое бывает, но уж больно невероятно.
Степан ещё раз просмотрел запись.
– Чего ты её туда-сюда крутишь?
– Надо мне, – огрызнулся Степан. – А вечер, когда доктора прикончили? Можно посмотреть?
– Там вообще ничего не разобрать, – сказал капитан. – Но посмотреть, конечно, можно!.. Одни тени. Вроде тот же матрос зашёл, а потом Семёныч. Ну, матрос вышел спустя время, больше никто не выходил.
– Что это за матрос такой?! – сам у себя спросил Степан. – Откуда взялся?! Хоть женщина это или мужчина? Рост какой?
– Стёп, ты видишь, как камеры висят? Где тут рост-то?! Откуда его увидишь?
– А где он потом появляется? Ну, после? Какие камеры его берут? Возле рубки или на второй палубе? Или где?
– Нигде не появляется. – Владимир Иванович придвинул железный стул и сел. – Ты что, думаешь, я не сообразил?.. Как в воду канул, нет его, и всё.
Степан Петрович побарабанил пальцами по столу.
– В воду, – протянул он задумчиво. – Может, и в воду, кто его знает.
– Ты о чём?
– Мне подумать надо.
– Погоди, вместе подумаем! – крикнул Владимир Иванович ему вслед, выглядывая из-за компьютера. – Да погоди ты!..
Следом за Степаном он вышел на палубу, и они встали рядом, глядя на воду.
– У тебя курить есть?
Владимир Иванович полез в карман.
– Пять лет как бросил, веришь, а вчера вот купил. – Он достал сигареты и зачем-то добавил: – В баре! По спекулятивной цене!
Они улыбнулись друг другу.
Степан закурил, вдохнул, выдохнул и подождал, покуда утихнет шум в голове – всё же он тоже давно бросил и тоже навсегда, – а потом сказал:
– Не верю я, что девчушка причастна, Володь.
– Ты к ней неровно дышишь.
– Ну неровно, и что?.. Всё равно не верю.
– А запись? Она была в каюте, когда этот неизвестный принёс чемодан!
– Чем-то она объясняется, эта запись. Должна объясняться! Ну, допустим, проспала!
– Да она же не медведь в берлоге, – вымолвил с досадой Владимир Иванович. – Того, как в спячку заляжет, пушкой не разбудишь, и эту тоже?
– Не знаю, я с ней не спал, – сказал Степан, и у него вдруг покраснели щёки и шея.
Здрасти-приехали, подумал Владимир Иванович.
– И сегодня, – продолжал Степан, затягиваясь сигаретой, – когда Лев, старухин сын, объявил, что драгоценности ненастоящие, она и ухом не повела! Нет, если бы она была замешана, её бы это в первую очередь касалось! Крали миллионы, а украли подделки! Человека из-за них убили!
– Против фактов не попрёшь, Стёпа, – сказал Владимир Иванович спокойно.
– Есть какое-то объяснение, – упрямо возразил Степан. – Точно тебе говорю.
– Ну не знаю.
Они ещё помолчали, глядя на воду.
– Во сколько корабль отойдёт?
– По расписанию в двенадцать должен, а там кто знает. Полиция-то на борту,