каждый вдох, за каждый выдох
мне жизнь любить не надоест.
И если Бог меня не выдаст,
то и свинья не съест.
А Он не выдаст. Он не выдаст!
Иначе все – напрасный труд.
И каждый вдох. И каждый выдох.
И каждый стук вот тут…
«Никто ни в чем не виноват…»
«Никто ни в чем не виноват.
Никто не должен никому.
У каждого свой личный ад
и путь к нему.
И кем бы ни был ты рожден
на свете непростом,
уйдешь, за все вознагражден
кладбищенским крестом»…
Так говорят тебе они.
Но ты их из себя гони.
И ноги уноси.
Беги того, кто слеп и глух.
Ищи того, в ком Божий дух.
Верь. Бойся. И проси…
«…тем более жизнь и никто никому не судья…»
…тем более жизнь и никто никому не судья
и твой розмарин ни на что уже больше не годен
возьми подорожник он вытянет боль из груди
вот видишь легчает а ты говорила не надо
уже на востоке встает молодая звезда
ей имя полынь и оно означает спасенье
идем же туда где нас ангелы ждут у ворот
и твой подорожник тебе уже больше не нужен
мы жили напрасно зато не напрасно уйдем
дай руку свою мы уже никогда не вернемся
на пажити боли на стогны безвидной земли
и больше никто никогда ни за что не посмеет
ни ныне ни присно ни вечно тем более смерть…
Проза
Анатолий Кирилин
Родился в 1947 году в Барнауле. Автор двенадцати книг прозы и публицистики, изданных в Сибири и Москве.
Публиковался в журналах «Сибирские огни», «Алтай» и др. Живет в Барнауле.
Шествие фонарей
Рассказ
Дом стоит буквой Г, следующий за ним, если смотреть по главному проспекту, выходит фасадом на этот самый проспект, а за ним – опять буква Г. Все три дома соединены огромными воротами чугунного литья и являют собой квартал от улицы Брестской до Новой. Этот квартал, внутри которого разместились еще четыре пятиэтажных дома, был построен в самой середине двадцатого столетия для работников котельного завода. Красивое место, культурный и административный центр города – и вдруг для завода? Во-первых, во времена застройки место это не было еще ни культурным, ни административным центром, внутри каре, образованного буквами Г, еще лет семь после заселения массива бельмом торчала избушка с огородом, сарайка-ми, коровой – настоящее крестьянское хозяйство. Очевидно, до недавнего времени рядом с ним были такие же усадьбы. Прозорливому гражданину, глядя на то, как выживали бабку с дедом и с их коровой полностью огорожавшие соседи (между прочим, не без потакания властей), стало бы ясно, что победа в войне против городских коров и их хозяев уже в недалеком будущем случится окончательной и бесповоротной. Не так давно успешно воевали фашиста, что нам какие-то коровы! Но… Витька Пологин не был прорицателем хотя бы даже в силу своего возраста и, понятно, незначительной образованности. При чем тут Витька? Да просто он, как и многие его сверстники,