часов, что влюблена по уши. Сразу все как-то накинулось, вспомнилось… Димка в альковной обстановке был возмутительно красив, словно пластика, которой он был наделен, с самого начала специально была приспособлена к этому занятию. Ритка, зеленая совсем тогда, еще не знала, какими мучительными могут быть воспоминания, как трудно встречать в коридоре человека – отдельного, закрытого, недосягаемого, запретного для тебя, – и помнить виденное сквозь туман неги мягкое струящееся движение руки в белом рукаве рубашки, властное и восхищенное, подчиняющее и возносящее… А литературные споры на подушке, а анекдоты, рассказанные почти беззвучно из губ в губы, а словечки, а ритуалы… Все, как всегда бывает. Только для Ритки-то тогда – впервые.
Она прождала его три часа возле метро Академическая. А он в ту пятницу с мамой ночевал у бабушки на Рубинштейна. Ритка совершенно забыла об этом. Не дождалась.
А в понедельник она увидела его со Светланой.
Светлана училась с Димкой в одной группе. Высокая – одного с ним роста, если не выше, диспропорциональная, с очень странно заостренным и вытянутым лицом, к которому, однако, вполне можно было привыкнуть, если часто видеть, – чистая кожа, ясные серые глаза, – с великолепной толстой русой косой ниже лопаток. Отличница. Комсорг группы. Слегка ханжа, зато хорошо умела слушать. На факультете, еще до риткиного там появления, говорили, что Светлана носит за Димкой дипломат, и это была почти правда: она самоотверженно прикрывала все его прогулы и несделанные задания. Ну, и прозвища были соответствующие: ее звали Селедочкой – за конфигурацию и бесстрастие, или еще Стремянкой – издевались, что Димке придется становиться на стремянку, чтобы целоваться. Неизвестно, знала ли обо всем об этом Светлана, однако, судя по ее поведению, чувства собственного достоинства в том, что касалось Димки, у нее не было вообще.
Но до первокурсницы Ритки вся эта информация пока просто-напросто не долетела. Уязвленный Димка возвращается в лоно своей группы, где его, как в десяти предыдущих случаях, встречают с распростертыми объятиями. С риткиной же точки зрения, Димка, не пострадав ни недельки для приличия, моментально возвращается к старой любви. И возникает вопрос: а был ли мальчик? И есть ли о чем страдать самой?
IV
– Пока мы смотрим эту историю взросления нашей подопечной, воинство, обратите внимание и на то, как работает тщательно и профессионально организованная «противфаза»… Но молодо-зелено, воинство, нос вытащил – хвост увяз, и этот период обогатил эпизодами обвинительное заключение.
V
…Новый год Ритка встречает без Димки, у нежно любимого одноклассника Вовочки. Компания человек в двенадцать-пятнадцать, где явственно верховодят трое: Ритка, Вовка и вовкин родной брат Пашка, на год всего моложе. В компании интриги, романы, сложности, разборки, поцелуи вперемежку с мордобоем конкурентов, – полный набор щенячьих радостей. Тусуются всю ночь,