тут же шутливо пару раз тявкнул и один раз рыкнул.
Глаза Глеба расширились: – Он тебя понимает?
– Ты его тоже начнёшь понимать, если не будешь шарахаться, – подошёл Дима и Акела переместился к ногам хозяина, но продолжал подставлять бока Паше для почёсываний.
– Дроздов, а ты сам-то давно волков понимать стал? – с растянутой улыбкой спросил Глеб.
Дима провёл ладонью по лицу: – Дед не советовал показывать. Я вам словесно откроюсь. Я теперь ещё и ветер понимать помаленьку начал.
Изумлённые друзья переглянулись.
Глеб щёлкнул пальцами: – Мальчишку ты с помощью ветра отыскал!
Дима, озорно сверкнув глазами и покусывая нижнюю губу, кивнул.
Паша недоумевающе развёл руками: – Вот скажите мне, как голова у умников работает?
– Они, наверняка, много читают и обдумывают прочитанное. В этом рецепт? – спросил Дима, похлопав Глеба по плечу.
Вскинув нос выше, Глеб лекторским голосом стал перечислять: – И шахматы, и головоломки различные и рисование ментальных карт, всё это способствует развитию мозга.
Паша скривился: – Зря ты спросил, сейчас начнётся!
Дима покачал головой: – Глеб, ты мне очень кстати напомнил, что я с твоей мамой поговорить хотел.
Паша поднялся: – Тогда пойдёмте. Я думаю, и мои и Глеба родители тоже будут рады тебя видеть. Послезавтра с нами только моя мама останется, остальные разъедутся.
– Маша не уезжает, – напомнил Глеб о сестре.
Паша смутился: – Ну да, точно. Будет за нами приглядывать и доносить. Пошлите уже. Есть охота. Переволновался я от всех этих поисков.
Обратный путь они преодолели быстро. Алкела незаметно убежал, но в этот раз Дима не беспокоился, понимая, что тот пошёл по своим волчьим делам.
Паша хотел замолвить слово о кражах рубинов, но Глеб его остановил: – Это нужно обсуждать обстоятельно. Лучше соберёмся вечером. Вызывать дозорных нужно только тогда, когда мы сами уверены в конкретных шагах, которые без них осуществить не сможем. Напоминаю, наша встреча с нунтиусами должна выглядеть спонтанно. Никто из последователей Дивинус не должен выяснить, что у нас сохранилась память о посещении Бонум.
Расположившись на шезлонгах во дворе дачи семьи Степанцевых, после сытной окрошки на квасе с мясом, и раздумывая над тем, сколькими пирожками с вишней угоститься, дети приготовились слушать маму Глеба. А в это время художница рядом за маленьким столиком, разливая чай с ромашкой по расписанным ею керамическим чашкам, начинала свой рассказ.
– Дима задал один из самых сложных вопросов в любом творчестве. Ведь абсолютно каждая оценка в этом ремесле субъективна. Во всяком символе зритель увидит нечто своё. Опыт у всех разный. Образы расшифровывать невероятно сложно, – хотела избежать длительной дискуссии мама Глеба, начав издалека, но Дима продолжал смотреть на неё пытливым взглядом, не оставляя ей выбора.
И видя неподдельный интерес Димы и то, что Паша и Глеб с Машей, тоже внимательно на неё уставились,