не только умным, он и по физической выправке обязан фору любому дать.
– Эх, нам бы объединить мои мускулы с твоими мозгами, мы бы таким атаманом стали!
– Здорово, конечно, ты придумал, но только на эту должность избирают одного, а не двоих, – напомнил Глеб.
– Ну, да, а то это уже и не атаман вовсе, а змей Горыныч получится. Ха-ха-ха!
Глеб внимательно посмотрел на друга, сузив глаза: – Всё-таки мне кажется странным то, что ты так резко раздался в плечах. Не бывает в природе таких внезапных перемен.
Губы Паши вытянулись в тонкую линию, и он выдал: – Ты завидуешь!
– Меня моё тело вполне устраивает, ещё вырасту. Я за тебя беспокоюсь.
Паша фыркнул: – Тоже мне беспокойный нашёлся!
– Даже Машка заметила, как ты похорошел. Сказала, что за такого и замуж можно выходить, не стыдно будет перед подружками.
Паша покраснел до корней волос: – Чё прям так и сказала?
– Хм. С неё станется. Вот я и думаю, не колдовство ли это? – назойливо продолжал гнуть свою линию Глеб.
– Ещё одно слово и я с тобой неделю разговаривать не буду! – предупредил раскрасневшийся друг.
– Не обещай того, чего не сможешь выполнить. Завтра Дима приезжает, – напомнил Глеб.
Недовольство Паши тут же прошло, сменив окрас лица с румяного на бледный: – Что нас ждёт в этот раз?
– Скоро узнаем. Недолго осталось. К вам на дачу вещи собранные стоят. Даже Машка уже все наряды нагладила.
– У нас дома тоже уже всё к отъезду готово, – с прохладцей отозвался Паша, словно думая ещё о чём-то своём, и медленно покрываясь пунцовыми пятнами на обеих щеках.
Глеб заметил это, но не стал допытываться. Ему давно стало казаться, что после посещения Мира Грёз между его другом и сестрой стали проскакивать какие-то искры, диапазон которых бешено гулял от вспышек гнева до приливов угловатой нежности, и он решил, что эта задумчивость связана именно с предстоящим совместным отдыхом.
А в это время Паша растерянно думал: «Интересно, нунтиусы тоже заметят перемены во мне или нет?».
Дима, хохоча, обхватил Акелу, когда тот завалил его на спину едва он вошёл во двор. Вылизывая лицо внуку хозяина, молодой волк всем своим видом давал понять, что невероятно соскучился.
Георгий Максимович хмыкнул, открывая ворота: – Во как обрадовался, даже с ног умудрился сбить! Думал, в автомобиль запрыгнет, когда я ему озвучил что тебя на вокзал встречать еду. Так, отходите с дороги, машину загонять буду.
– Хватит, хватит! Я тоже рад тебя видеть! – сделал Дима попытку встать и снова был сражён, но тут же отпущен.
Акела отошёл в сторону ближе к дому, и как ни в чём не бывало, уселся на дорожке.
Юный волхв, отряхивая серо-зелёного защитного цвета штаны и такую же футболку, поднялся на ноги: – Дай хоть тебя разглядеть! С виду как обычная остроухая собака.
Садясь в серебристый старенький форд, дедушка подсказал: – Волки ближе к трём годам матереют, так что ему ещё есть, куда расти.
– Ого!