Макутси посмотрела вниз, на свои туфли, но с их стороны не было никакой поддержки, да и никогда не было. В трудные моменты, как она заметила, туфли были склонны говорить: «Решай сама, босс!» Она заранее знала, что получится неловко, но пришла к выводу, что рано или поздно нужно решить с мма Рамотсве этот вопрос, и больше не собиралась откладывать.
– Послушайте, мма, – начала она. – Послушайте…
Она замолчала. Оказывается, это труднее, чем ей казалось. Она посмотрела на мма Рамотсве, которая, в свою очередь, выжидательно смотрела на нее.
– Мне хочется чая, – желая помочь ей, сказала мма Рамотсве.
Мма Макутси проглотила комок в горле.
– Я собираюсь сделать не ройбуш, – выпалила она. – То есть я, как обычно, заварю для вас ройбуш, но я хочу заварить свой собственный, обычный чай, вот в этом чайнике. Только для себя. Обычный чай. Вы будете пить ройбуш, а я обычный чай.
Она закончила фразу, и наступила полная тишина. Мма Рамотсве неподвижно сидела на своем стуле, глядя на заварной чайник. Мма Макутси, державшая чайник высоко, наподобие боевого знамени тех, кто предпочитает обычный чай ройбушу, теперь опустила его на свой письменный стол.
– Извините, мма, – сказала мма Макутси. – Извините. Я не хочу, чтобы вы считали меня грубой. Это не так. Но я пыталась полюбить ройбуш, а сейчас скажу вам, что думаю на самом деле. Все это время я предпочитала обычный чай. Вот почему я купила этот отдельный чайник.
Мма Рамотсве, внимательно выслушав ее, сказала:
– Это я должна извиниться, мма. Да, да, я. Это я была груба все это время. Мне ни разу не пришло в голову спросить, не предпочитаете ли вы обычный чай. Я не спрашивала вас, а покупала ройбуш, думая, что вы любите его. Прошу меня извинить, мма.
– Вы не были грубы, – запротестовала мма Макутси. – Я должна была сказать вам. Это моя вина.
Все было очень сложно. Мма Макутси какое-то время назад перешла с ройбуша на обычный чай, а потом ей пришлось снова вернуться к ройбушу. Мма Рамотсве была в замешательстве: какой же чай на самом деле хотела пить мма Макутси?
– Нет, – сказала мма Рамотсве. – Вы были терпеливы, когда пили из-за меня этот ройбуш. Я должны была заметить это. Должна была прочесть по вашему лицу. Но я не заметила. Мне очень жаль, мма.
– Но ведь он мне не так уж не нравился, – отозвалась мма Макутси. – Я же не строила гримас, когда его пила. Если бы я гримасничала, вы бы заметили. Но я этого не делала. Мне даже нравилось его пить, просто мне приятнее пить обычный чай.
Мма Рамотсве кивнула.
– Тогда мы будем пить разные чаи, – сказала она. – Как раньше. Я свой, вы свой. Так мы решим эту сложную проблему.
– Именно, – согласилась мма Макутси.
Она на мгновение задумалась. А как же Матекони и ученики? Все они пили ройбуш, но теперь, когда есть выбор, не предпочтут ли они обычный чай? А если так, то, наверное, захотят пить из ее чайника? Она была не против того, чтобы делить свой чай с мистером Матекони – никто бы не был против, – но делить чай с учениками совсем другое дело.
Она