Не, постой-постой, тебя кто-то надоумил, самому тебе даже в башку бы не пришло.
– Миш, я понимаю тебя, у вас хозяйство разорили, забрали, считай все подчистую, потому вы не любите советскую власть.
– А она не красна девица, чтобы ее любить, – обозлившись, ответил Михаил, – мы с батей не воры и никогда чужого не брали, сами зарабатывали и другим давали. А большевики воры, грабители! Гады они! Гады!
– Не все, Миша, не все. Вот я, к примеру, если буду командиром, таким не буду.
– Да, ладно… Заставят и будешь.
– Не заставят, если я этого не захочу.
– И спрашивать не станут, а откажешься, поставят к стенке и не посмотрят, что ты пролетарского происхождения. Черти кровожадные!
– Не злись, сейчас всем трудно, во многих губерниях люди от голода мрут, стране хлеб нужен. Вот закончится война, наладим другую жизнь, и будет у нас все: хлеб, хозяйство и крыша над головой.
– Илюха, ты ж раньше не говорил так, где успел большевистской пропаганды наслушаться?
– Пока ты в городе жил, к нам в Каштаково один мужик со своим сыном приезжал, они в Могильниках живут. Одно время мы с Серегой, стало быть, с его сыном, доходили до реки Курек, а дальше в Калтайское урочище. На волков и лисиц охотились, а шкуры сдавали, вот так я зарабатывал.
– И кто этот мужик, что забил тебе голову красной пропагандой?
– Председатель волисполкома Стрельников, а его родной брат в Томске служит большим начальником. Сказал, чтобы я год потерпел. Обещал помочь.
– Так выгнали же красных из Томска. И ты, значит, решил к ним податься…
– Да, Миш, пойду в армию, хочу стать командиром.
– А меня, как своего друга, не мог предупредить?
– Мог, только вот не хотел, чтобы твой батя об этом узнал. Я-то знаю, как он к красным комиссарам относится. Миша, я по гроб жизни не забуду, как ты меня от медведя спас. От смерти уберег. Я никогда тебя не предам. Ты всегда об этом помни. Миш, я клянусь тебе, ты был моим другом и останешься им навеки. И ты поклянись.
– Илюха, клянусь. Что бы с нами не случилось, останемся навсегда друзьями.
– Миша, я все равно скоро в армию уйду… Просьба к тебе, присмотри за Марьюшкой. Девица она видная, пристанет еще кто-нибудь.
– Ладно, Илюха, Марью в обиду не дам, ежели объявится охочий до нее, накостыляю по шее.
Покончив с разногласиями, друзья пошли спать в шалаш. Но только не заметили они в нем отсутствие одного человека, девушки, сидевшей в сторонке за кустом, и подслушавшей дружеский диалог. Этой девушкой оказалась Мария Теущакова.
Ранним утром, озябшие от холода, парни и девушки, один за другим выбирались из шалаша. Михаил, поднявшись самым первым, развел костер и вскипятил в котелке воду. Попили чай и решили, кто, чем будет заниматься днем. Мария, слышавшая ночной разговор друзей, теперь знала тайну Михаила. Она старалась не подавать виду и вела себя так, словно ничего не произошло. Конечно, ее затронул поступок Михаила, не смотря на свою