одного из официантов отеля, да и не просто официанта, а юношу, с которым Альба провела все свое детство.
– Альба, дочка, ты ранена?! – спросила донья Адриана, подбежав к дочери и подняв ее на ноги, желая оттащить от, как ей казалось, мертвого тела. Но девушка лишь замотала головой, упала на колени и подползла к молодому человеку, отчаянно пытаясь как-то ему помочь.
В это же самое время рядом с Йоном опустился дон Хавьер. Мужчина был бледен, как лист бумаги, и испуган не меньше своей племянницы.
– Господи, Йон, ты меня слышишь?! – заговорил дон Хавьер, сжав в ладонях его лицо и пытаясь найти в его неподвижном взгляде признаки жизни. К счастью, они там были. – Йон, держись, ты должен держаться. Что вы все встали?! – закричал он, обращаясь к семье. – Матео, бегом за врачом, доном Луисом, я видел его в ресторане. Веди его в комнату Вергары. А вы, Хоакин, Рафаэль, помогите отнести его к служебному входу.
Мужчины тут же столпились над раненым и подняли его на руки, потащив к лестнице. Альба собиралась броситься за ними, но донья Адриана резко её остановила.
– Кто стрелял, дочка, кто это был? – спросила перепуганная женщина.
– Я не знаю, не знаю! Это мог быть любой человек, абсолютно любой! – воскликнула Альба, выдернула свою руку из ледяных пальцев матери и кинулась следом за мужчинами.
По дороге девушка незаметно кинула перепачканную кровью бабочку в кусты, решив вернуться за ней завтра и избавиться от неё навсегда. Эту бабочку она успела снять с шеи Йона, пока никого ещё не было на балконе, и все это время прятала её в складках платья. Альба подумала, что так будет лучше для Йона, вдруг его бы обвинили в воровстве и не стали бы спасать ему жизнь. Кто знает, на что способны её родители…
Донья Адриана недолго стояла на балконе одна, она очень скоро поспешила следом за дочерью, не желая оставлять её в таком горе. Женщина знала, что этот человек очень важен для Альбы, ведь они вместе выросли, и она понимала, что они стали хорошими друзьями. Вообще, донья Адриана никогда не осуждала их дружбу, но её осуждали дон Хоакин и дон Игнасио, и решающее слово всегда было за ними.
Когда раненого Йона донесли до служебного входа, Альба держала все двери, что попадались на пути. Ей хотелось внести хоть какой-то вклад в спасение жизни своего возлюбленного. Пусть и такой маленький.
Самым сложным было пронести Йона через кухню, потому что кухня всегда полна людей, а лишнее внимание вряд ли бы пошло ему на пользу.
Альба первая влетала в кухню и закричала на горничных и официантов, что крутились с посудой.
– Все вышли из кухни!
– Но сеньорита… – произнесла ничего не понимающая Виктория.
– Вы слышали мою дочь?! Вон из кухни! – приказала донья Адриана, что вошла следом за Альбой.
Работники быстро бросили все свои дела и испарились из помещения, словно их тут и не было. Испаряться тогда, когда тебе приказывают, и при этом не задавать лишних вопросов – вот одна