донья Адриана. – Мы чуть не лишились дочери! Как ты можешь так говорить!
– Не трогай его, брат просто не понимает, что значит любить своего ребёнка, раз позволил Матео быть военным, – бросил в ответ дон Хоакин. – Пойду поищу Лукаса.
Дон Хоакин смерил брата презрительным взглядом и удалился. Дон Хавьер лишь опустил голову. Никто и не подозревал, что он сейчас испытывал. А это несправедливое обвинение… Нет, он уж точно знал, что значит любить своего ребёнка! Он позволил Матео быть военным только потому, что сын сам этого хотел. А что сделал Хоакин? Отправил свою дочь насильно из дома ради того, чтобы она перестала общаться с детьми обслуги. А он спросил её, чего хочет она сама? Вряд ли. Ведь судя по всему, она с ними расставаться и не хотела.
Они стояли в коридоре очень долго. Альба не переживала за своего брата, ведь знала, что никто не хотел насолить её отцу. Стреляли вовсе не в неё. Тот человек в маске зайца точно знал, что его целью является Йон. Она соврала семье лишь для того, чтобы не раскрывать их отношений, которые только начались. Но правильно ли она сделала? Что если эта ложь понесёт за собой серьёзные последствия, которые окажутся страшнее того, что могло бы случиться, если бы она сказала правду? Девушка не знала ответа на этот вопрос, но и не заглядывала настолько далеко. Сейчас самым важным было выздоровление Йона.
Донья Адриана тоже переживала. Но теперь она переживала сразу за троих – за того бедного раненого юношу, за свою дочь, которой довелось пережить такой кошмар, и за сына, на которого тоже могли совершить покушение.
– Ну почему так долго! – воскликнула Альба. – Хоть бы у врача все получилось, пожалуйста!
– Я уверена, что дон Луис сделает все возможное, чтобы спасти его, – приободрила донья Адриана.
– Нужно вызвать полицию. Нельзя, чтобы убийца разгуливал по отелю. Альба, ты видела его лицо? Ты его знаешь? – спросил дон Хавьер.
– Нет. У него была маска зайца на лице.
– А кто это был? Один из гостей или человек с улицы, или вовсе официант?
– Не знаю, я не увидела! Он прятался в тени, а потом выстрелил, и это случилось так быстро, что я даже не успела опомниться! Я запомнила только чёрный фрак.
– Фрак как у сеньоров, из дорогой ткани? Или как у официанта? С пуговицами?
– Нет, не знаю. Не буду врать. Я не запомнила.
– Хавьер, перестань её спрашивать, – произнесла донья Адриана. – Не видишь, она и так потрясена.
– Нам же нужно все выяснить, чтобы подобного больше не произошло и чтобы виновный получил по заслугам!
– Этим будет заниматься полиция, но никак не ты!
Спор прервал вышедший из комнаты Матео. Он был бледным и явно шокированным, и от вида кузена Альба только сильнее заплакала, подумав о самом худшем.
– Он жив, но без сознания, – наконец изрек Матео. – Сейчас доктор все скажет.
– Слава богу, – выдохнула Альба, ощутив, что болезненные оковы неизвестности отпустили её сердце. –