сухо, уютно, светло и тепло, а рядом – ванную комнатку, которую он отделил перегородкой из куска пластмассы.
С одной стороны его жилище согревала печка деда Зуича, с другой – камин, который он смастерил своими лапками. Всё говорило о том, что Пискуш очень хозяйственный. Он не мог себе позволить, чтобы такое «добро», как булавка, прищепки, пробки от бутылок и подобный этому мусор бесхозно валялся где-нибудь на улице.
Заметив такую находку, он уже прикидывал, как сможет креативно использовать её в дизайне своего интерьера прежде, чем тащить в дом. Конечно же, он не тащил к себе всё подряд. Пискуш очень любил своё жилище, поэтому он его не засорял, а бережно и аккуратно обставлял. Всё в его доме было продумано до мелочей.
В норку вело два входа – один за печкой Зуича, другой со стороны туннеля, который выводил на улицу к погребу. Перед обоими входами в норку лежали шерстяные коврики, а вход со стороны туннеля закрывала круглая дверца – она защищала от сквозняков и непрошеных гостей. Перед дверцей на шнурке висели два бубенчика, дабы оповещать Пискуша о пришедших в гости собратьев.
Они частенько к нему захаживали, в основном, семьями с детьми. Им очень нравилось проводить время у Пискуша в его удобном и уютном доме.
В коробке в уголке комнаты лежали игрушки даже для детей – мышат: бусинки для игры в мяч, крохотные машинки и другие игрушки из шоколадных яиц «киндер сюрприза». Детвора пищала от восторга, пока их родители в это время пили чай с разными вкусностями и запасами Пискуша, делились новостями, рассматривали новое приобретение Пискуша и его применение в хозяйстве, восхищаясь его изобретательностью.
Когда Пискуш только начал обустраивать своё жилище, многие соседские мыши спрашивали его: «Зачем ты таскаешь всякий хлам и мусор в свою нору? Разве тебе больше нечем заняться? И для чего тебе всё это? Тебе не надоело?» Пискуш отвечал «надоело» и продолжал таскать и изобретать. И только после визита первых гостей вопросы прекратились, а визиты участились – всем не терпелось посмотреть, что изобрёл Пискуш и как использовал выброшенный хлам.
Спустя короткое время подобного хлама на улице стало валяться всё меньше и меньше, но в изобретательности и креативности с Пискушем не мог сравниться никто.
Его жилище, которое совмещало в себе гостиную, спальню и кухню было продолговатым, втрое дольше ширины. Посередине лежал большой, такой же продолговатый ковёр – обрезок махрового полотенца в бежево-розовую полоску. В прихожей лежала, а вернее стояла щетиной вниз обувная щётка. Зайдя в комнату можно было тут же почистить об неё лапки. Сразу за щёткой Пискуш установил туалетный столик из старой компактной пудреницы с зеркалом на трёх ножках – деревянных пробках от бутылок. Возле столика стояла табуреточка из коньячной пробки с пластмассовым кругом сверху. На столике лежали салфетки и расчёска – детская зубная щётка с прореженными ворсинами. Он прогрыз пластмассовую ручку настолько тонко, что она помещалась в его лапке. Пискушу очень нравилось садиться перед зеркалом и расчёсывать