в противоположную сторону.
Будучи на взводе после неприятной встречи, Шон толком не видел, куда идёт и столкнулся плечом с высоким молодым мужчиной. Пробормотав что-то вроде извинения, он продолжил путь и вдруг услышал:
– Так вот ты какой, Шон Хиггинс, бывший наркоман и прожигатель жизни, раскаявшийся во всех грехах и вставший на путь исправления. Как это трогательно!
Шон остановился. Мужчина явно издевался, говоря в таком насмешливом тоне.
– Что нужно? – рассердился Хиггинс, подумав, что сегодня ему впридачу ещё только не хватало всяких назойливых мудаков. – Я тебя не знаю.
– Ничего, просто хотел посмотреть на тебя. Я думал, что ты такой же, как она, а оказалось, что ты пустышка, кроткая овечка, заблудившаяся в тёмном лесу, бла-бла-бла, – ухмыльнулся мужчина, засунул руки в карманы чёрного пиджака и надменно взглянул на собеседника. – И вернулся на путь добра ты не по своей воле, да, Шон?
– Да кто ты такой?! – оторопел Шон, не веря своим ушам.
– Признайся, тебе же хотелось и дальше ловить кайф, бултыхаясь в дерьме, а не это вот всё?
– Ты… любовник или друг Эшли? Говоришь её словами, уж больно складно, – Шон прикинул про себя, справится ли он с ним в случае возникновения серьёзного конфликта. Мужчина был повыше его, но Шон был покрепче и пошире того в плечах, так что у него был хороший шанс дать ему отпор.
Рихард подошёл вплотную, и Шон невольно попятился, почувствовав исходящую от него угрозу. Прохожих вокруг не было, он остался один на один с этим человеком. Рихард привалил его к стене остановки и резко втянул воздух рядом с ним.
– Эй, отвали, придурок! – возмутился Шон. Рихард уставился в его глаза, и ему показалось, что его мозг за долю секунды прозондировали. В голове появилась тяжесть, кровь ударила в виски. – О господи! Отпусти!
– Пустышка, – отшвырнув его от себя, разочарованно протянул Штайнер. – И кровь стандартная, не хочу о тебя мараться, я не слишком голоден.
Шон брякнулся на мокрый асфальт, вскочил на ноги и, замахнувшись для удара, кинулся на противника. Вампир перехватил его руку и сжал до хруста кисть, раздавив костяшки словно тисками. Шон заорал от боли и попытался вырваться, но Рихард не отпускал его.
“А я-то полагал, что бывший парень Эшли окажется мне полезным. И что она в нём нашла? – с досадой подумал Рихард. Он как будто позабыл о Шоне, который, согнувшись, рухнул перед ним на колени, продолжая вопить. – Разве что и мне вести себя как слюнтяй, чтобы ей понравиться? Слишком уж тогда велика цена моей свободы”.
Он бросил взгляд на корчившегося от боли Хиггинса, на щеках которого заиграл болезненный румянец, и ещё сильнее сжал пальцы:
– Ты там обделался что ли? Воняешь так, словно наложил уже.
– Отпусти-и-и-и! – Шон чуть ли не выл. Кисть правой руки жгло, как огнём, он не сомневался, что Рихард сломал её. На ум пришло предположение: – Ты… ревнуешь Эшли ко мне?! Так я же давно порвал с ней! Мы встретились сегодня случайно, клянусь! Мне она не нужна, забирай её!
– Мне